Даниэла Постель-Виней. Французское искусство домашнего уюта

Процесс разжигания огня, наблюдения за его ярким пламенем и медленным шипящим затуханием словно воспроизводит траекторию человеческой жизни – мы ярко горим, находим тех, с кем можно поделиться теплом, и угасаем. Эти сокровенные чувства, невысказанные, абсолютно первобытные, напоминают нам о самом важном в жизни: семье, друзьях и неумолимом течении времени.

Другие цитаты по теме

— Жизнь проходит, Саму. Мы думаем, что у нас куча времени, поэтому весь день ноем о ерунде или, как я, слушаем чужую ерунду, на которую нам начхать. А что моя ерунда? Её никто не слушает, даже я сама. И когда я это осознаю, будет уже поздно. Времени не будет. Я не хочу, чтобы оно кончалось. Не хочу жалеть, что не сделала, что хотела.

— Так сделай. Чего бы ты не хотела, сделай.

Короткую жизнь мы не получаем, а сами делаем ее такой; не бедны мы жизнью, а пользуемся ею расточительно.

Имейте в виду: все ценное требует много времени.

Время, время не проходит. Течение времени — это иллюзия, а жизнь волшебница. Потому что жизнь позволяет видеть лишь один день за раз. Вы помните, что были живы вчера и надеетесь, что будете живы завтра. И кажется, что вы путешествуете от одного к другому, но никто никуда не движется. Фильмы на деле не движутся — это просто картинки, куча разных картинок. Все они замерли и не движутся, просто замершие моменты. Но вы испытываете эти картинки одну за другой. Тогда-то все и становится живым.

Лучшие годы своей жизни я потратил на то, чтобы помогать людям хорошо проводить время. И какова же была награда за это?

И чем дальше переворачивались страницы жизни, тем понятнее становилось, что прозрение только отдаляется, как бывает в кошмарах, где каждый новый шаг вперёд отбрасывает тебя все дальше назад.

Постепенно я узнала, что французы не любят раскрывать подробности касательно того, что они имеют: ни один француз не станет признаваться, сколько стоит та или иная вещь или как много он зарабатывает. Считается грубым интересоваться или делиться деталями о вашем финансовом состоянии; никто также не будет хвастаться друзьям своими бонусами или зарплатой. Американцы ожидают подобных откровений и руководствуются ими, чтобы оценить социальный статус и иерархию. В противоположность им французы не опираются на богатство как отличительный признак и не раскрывают размеры своего достатка (и не жалуются на его отсутствие). Они не пытаются раболепствовать и не ведут себя снисходительно. Французы умеют иначе рассказать о себе: в какой школе учились, кем работают, фамилия и так далее. Они хотят верить в равенство всех людей вне зависимости от их финансового положения. Все это, разумеется, иллюзия, ибо деньги волнуют французов не меньше, чем всех остальных. Только во Франции богатство не трансформируется в статус и власть так, как это происходит в Америке. Во Франции культура и вкус (что вы думаете, что делаете, что читаете) гораздо интереснее, очаровательнее и соблазнительнее, а следовательно, и влиятельнее, нежели банковский счет. Разговоры о деньгах считаются дурным тоном, и вам следует как можно тщательнее прятать свое драгоценное имущество.

... Есть одно важное правило – правило соответствия ситуации. Другими словами, когда ты дерешься – дерись, но когда ты пьешь чай, то просто пей чай и не думай ни о чем другом. Считай, что все последние события остались в прошлом, твоей вины в них нет. Жить надо настоящим – во имя будущего. Не трать свою силу на пустые сожаления.

Странно, — размышлял Керн, — сколько может пережить один человек за то время, пока другой не успеет и прочитать газету.

Просто будьте открыты и готовы ко всему «нетрадиционному» и новому, скажите: я готов, чтобы все блага мира и жизни в целом нашли меня, я готов, чтобы все хорошее в этом мире случилось со мной... и я желаю себе этого, да будет так!

И вы увидите сами, как все то, чего вы страстно желаете, и любви — все найдет вас само. Ведь всему свое время.