вина

– Я ничего подлого не совершал…

– Что ж ты тогда в монастыре отмаливаешь?

– Сам не знаю. Страшно мне вдруг стало жить, невмоготу… За что страдаю безвинно?

– Без вины никто не страдает, – жестко отрезал бес.

– Замолчи! Заткнись!

– Где же твое смирение, монах? – хохотал злодей. – Где же твоя благость? Видать, мало поклонов бьешь! Постов не соблюдаешь! Плоть не усмиряешь!

– Не тебе меня судить, – огрызался Онуфрий.

– Ты сам себя осудил. Закрылся от мира, но не от себя. Сидит в тебе червь и точит, точит… пока не сожрет изнутри. Не будет тебе спасения, не надейся…

– Дурак ты, Онуфрий! Чистеньким хочешь быть? И волков накормить, и овец сохранить? Не бывает такого, дружище! Либо ты овца, либо волк… Выбирай! Что тебе милее?

В политике такие страсти,

а после — пируэты власти,

и ваши памятники, гении,

как бронзовые извинения.

А все-таки мечтать неплохо,

что выздоровеет эпоха,

и всем поставят пьедесталы,

хотя и малость запоздало.

Лети и счастлив будь в полете,

любимец Родины — Володя.

Был раньше ты не впущен в небо,

как патриот с приставкой «недо».

Но даже «недопатриоты»

вдруг превратятся в самолеты!

— Пацаны, мне кажется, нам надо извиниться.

— Перед кем?

— Перед Сырниковым, перед кем.

— Подожди, интересно: и за что мы должны перед ним извиниться, м?

— Как это? Он же не стучал, а мы на него подумали.

— Запомни, Соболев: если бы он был нормальным пацаном — на него бы никто и не подумал. Ясно?

— Да он-то ладно. А вот... Если бы вы были нормальными пацанами — вы бы извинились.

Во всём его виде читалось одно — чувство вины. Оно, как физическая сила, как что-то липкое, было повсюду.

Разумом я понимал, что мне не за что винить себя. Но разум — слабая защита против тяжкого ощущения вины.

Все имеет свою причину, но не все, что называется причиной, — причина.

Константин Эрнст заставил всех смотреть рекламу, на которой он зарабатывает с помощью зрителей, а потом начал совестить зрителей, что они бесплатно смотрят фильмы.

Я в сосновом лесу пил березовый сок — грибы во всем виноваты!

Неустанно испытывать чувство вины без вины — тяжелая ноша!