Кадетство

— Ну что, господа мушкетёры? Надеюсь, все помнят, что у нас в среду?

— Так точно, товарищ майор.

— И что же?

— Контрольная по химии.

— Контрольная?... А ещё что?

— По алгебре самостоятельная.

— Ну, то, что вы про контрольную и самостоятельную помните — это, конечно, хорошо, но я вас сейчас не про учёбу спрашиваю. В среду, у нас во взводе, намечается праздник. Какой?

— Лыжный кросс что ли?

— С каких это пор, Перепечко, для тебя лыжный кросс стал праздником? Обычно для тебя это трагедия. Не помните, значит?... Про товарищей своих... Про то, что у них праздники бывают...

— Так что, день рождения что ли у кого-то?...

— Наконец-то. Не прошло и полгода, дошло.

— Так, а у кого, товарищ майор?

— А вас не удивляет, что из вашей пятёрки я вызвал именно вас четверых?

— Мужики-и-и! Точно! У Синицы же бёздник на подходе!

— Не бёздник, а день рождения! Что это за слово-то такое, «бёздник»?! Ты сам-то, Сухомлин, на свет как, родился или бёзднулся?

— Вы же знаете: мать умерла, друзья кто где... Пошёл на работу устраиваться — либо сразу говорят «Гуляй, Вася», либо говорят «Завтра позвоним» и тишина. В милицию вот ходил...

— И что?

— Кому нужен мент контуженный?

— Это они тебе так сказали?

— Нет, конечно... Про ранение спросили. Потом говорят мол «У нас вакансий нет, вон милицейская школа под боком».

— И ты что, решил запить, да?

— Ну да, сорвался я, Леонид Вячеславович! А что ещё было делать?!

— Что ещё было делать?... Две недели из плена по горам полз, чтобы бормотуху пить за углом, да? Выпей.

— Зачем?

— Ну ты же это любишь, с алкашами вино хлещешь, а с генералом что, коньяку не выпьешь?

— Не хочу.

— Уверен?

— Уверен!

— Ладно. Ты думаешь, ты своим рассказом из меня слезу вышиб? Ошибаешься. Бедный он, несчастный, никому не нужный, работу он не может, видите ли, найти...

— Да не в этом дело! Просто обидно!

— Да, и мне тоже обидно. Что ты ко мне сразу-то не пришёл? Значит так: пойдёшь служить во вневедомственную охрану. Вот тут телефон и адрес.

— Что им сказать-то?...

— Ну скажешь, что не пьешь, спортом занимаешься... Остальное всё уже сказано.

— Спасибо, Леонид Вячеславович! Честное слово, я...

— Тебе спасибо.

— За что?

— Что живым вернулся. Эх, Сашка, Сашка... Иди и помни: ты всё-таки офицер.

— Пацаны, мне кажется, нам надо извиниться.

— Перед кем?

— Перед Сырниковым, перед кем.

— Подожди, интересно: и за что мы должны перед ним извиниться, м?

— Как это? Он же не стучал, а мы на него подумали.

— Запомни, Соболев: если бы он был нормальным пацаном — на него бы никто и не подумал. Ясно?

— Да он-то ладно. А вот... Если бы вы были нормальными пацанами — вы бы извинились.

— Да ладно, Илюш, не заморачивайся. Ну подумаешь поругались. В нашем возрасте вообще всё условно.

— Что условно?

— Да всё. Все эти встречи, переживания, ссоры...

— Не понял.

— Что тут понимать? Вот мы, например, с тобой. Я думаю, ещё раз сто поссоримся, потом помиримся...

— А потом?

— Потом?... Потом разбежимся.

— КАК?!

— Да вот так! Ты повзрослеешь, тебе начнут нравиться другие женщины, а мне, наверно, другие мужчины...

— Так-так-так, подожди, подожди... А сейчас?... А сейчас мы что?

— Ну а сейчас мы в поиске. Просто в данный момент нам хорошо, вот мы и встречаемся.

— Т. е. ты это со мной просто так, да?

— Запомни, Илья: я никогда ничего не делаю просто так. Просто статистика такая. Девяносто девять процентов подростковых романов заканчиваются ничем.

Если человек хочет пить — он либо идет за водой, либо строит водопровод. Так вот ты всю жизнь будешь бегать в магазин за водой, а я уже начал строить водопровод…

— Ты Леву не видел?

— Что?

— Леву, говорю, не видел?

— А что?

— Детей от него хочу, блин!

Вот что я хочу, чтоб ты запомнил, сынок: не нужно прогибаться перед тем, кто выше тебя по званию, только потому, что он выше тебя по званию.

Я считаю, что любви нет. Да, я в данном случае о любви мужчины к женщине. Учебник утверждает, что любовь — это чувство привязанности, потребность соединений и постоянных контактов с объектами любви. А кто-нибудь когда-нибудь задумывался, откуда берется это чувство привязанности? Ученые давно доказали, что все то, что мы называем любовью – это всего лишь биохимический процесс в нашей голове. И здесь нет ничего забавного, все очень даже печально. Своеобразная форма заболевания… Человек теряет сон, аппетит, совершает неадекватные поступки. Все это напоминает состояние наркотического опьянения. Но любовь, как и действие любого наркотика, рано или поздно заканчивается. И что после этого остается? Правильно, ломка. А после ломки — пустота. И человек не знает, что делать с этой пустотой. Как правило, у взрослых ее тут же заполняет алкоголь. Я думаю, пример приводить не надо… Ну вон тот же Ипполит из «Иронии Судьбы»… Пока этот Женечка Лукашин не появился, нормальный мужик же был, да?! А потом бац, и все, в запой. Я уже молчу, сколько смертей из-за этой болезни. Сколько самоубийств, дуэлей? А воин сколько? В общем, с позитивом какая-то полная лажа получается…

Как там говорят на футболе: поле ровное, мяч круглый…а ЦСКА чемпион!

Исчезнут прыщи — начнутся морщины.