театр

Решающую роль в этой пьесе играет политика. И проваливает ее.

Вот он — тот самый момент, когда обычный парнишка влюбился в театр и во все, что с ним связано: огни рампы, занавес, даже запах. Ему было всего шесть лет, а его планы стать первой коалой в космосе рассыпались, как карточный домик. Одни говорили, что ему суждено вырасти в величайшего шоумена своего времени, другие называли его провидцем и новатором, третьи же утверждали, что он настолько же сумасшедший, насколько и упрямец. Но, поверьте, творить настоящие чудеса — не так-то просто. В любом случае, ни у кого не возникало сомнений, что имя Бастера Муна войдет в историю индустрии развлечений. Я в этом уверен, потому что я и есть тот самый Бастер.

Наше государство тратит миллиарды на поддержку издательских проектов, на постановку новых спектаклей, на создание кинокартин, и мастера, использующие эти средства, фактически выполняют государственный заказ.

После очередного спектакля, уже в гримёрке, глядя на цветы, записки, письма, открытки, Раневская нередко замечала:

— Как много любви, а в аптеку сходить некому...

Есть место, где уродство обретает грацию, где отвратительное может стать прекрасным, где и наглость не порицается, а воспевается, и это место — театр.

Кино – искусство монтажа. А вот в театре ты творец. Ты властелин. Театр – это магия!

— А почему у них нет занавеса?

— Ищут.

— Что, ищут занавес?

— Не только занавес, они вообще в поиске.

— Ну вы знаете, по-моему, у них нет и декораций, хорошо мы прошли бесплатно, но тот, кто заплатил деньги...

Спасибо театру, он всё-таки спасает. Всю боль, все эмоции можно выплеснуть в ролях. Перерабатываешь их в другую энергию и отдаёшь.

Наша актерская школа в отличие от западной — это школа сопереживания и перевоплощения. Искусство быть разным в каждой роли — сегодня одним, завтра — другим.