театр

— Вам не хочется бросить [работу актёра], на дачку уехать отдыхать?

— А вам не хочется бросить вашу журналистскую работу?

— А я только начала.

— Только начали... Надо каждый день, как будто ты только начинаешь. А когда ты будешь делать так, как-будто в последний раз, тогда надо уходить. Как может надоесть? Театр — это вообще какая-то зараза.

Если весь мир театр, то вокруг слишком много паршивых актеров.

— Красивая девушка! Только уж очень высокая.

— Женские роли у нас играют только мужчины.

В некоторых театрах царит просто невероятный натурализм – даже портянками со сцены несет! Только вот персонажи неправдоподобные.

В театре небывалый по мощности бардак, даже стыдно на старости лет в нем фигурировать.

Актриса так вжилась в свои ужимки и гримаски,

Что даже в смерти лик её казался театральной маской.

Кажется, я впервые задумался об актерском мастерстве в восемь лет, когда на утреннике играл жопу дракона. Дракон был длинный, и нас было двое — я и еще один парень. Ему достались голова и все родительские аплодисменты. А я сидел в жопе и думал: «Так вот что такое быть актером».

... Жизнь показывает, что невозможно сделать что-то подлинно ценное, если в коллективе нет творческой дружбы. Но я счастлива, что судьба подарила мне профессию актрисы. Даже в самые суровые годы моей жизни в ссылке я не расставалась с ней. Объездила с театром весь Дальний Восток. Я благодарна всем партнерам, без которых я бы не состоялась. Валерий Лекарев. Марья Хорошко. Николай Макеев. Наталья Архангельская. Всеволод Якут. Владимир Андреев. Лев Любецкий. Что же сегодня вернуть в театр? Прежде всего, уважение к профессии. Побольше сердца и любви. Люди так истосковались по празднику, гармонии, красоте. Им нужно утешение. Если искусство вернется на сцену, то публика снова придет в театр.

... я лично люблю театр наиболее преданно и нежно. Никогда и ни от чего театр не умрет! Он был, есть и будет очагом культуры, наиболее манким для зрителя. Даже при полном расцвете кино и телевидения; так, во всяком случае, кажется мне. И пусть в этом очаге огонь не всегда будет пылать — в иные моменты он будет затухать, тлеть, стелиться понизу, чтобы потом вновь вспыхнуть ярким пламенем, — но гореть он будет всегда, он вечен, так же, как вечен интерес зрителя к встрече с живым актером сегодня, здесь, сейчас.