сумасшествие

Очищение личности может состояться лишь в состоянии безумия, притом безумия агрессивного и полного.

Ха-Ха-Ха. А знаешь, это забавно… То, что здесь происходит. Напоминает мне один анекдот… Короче, жили-были двое в дурдоме… И однажды ночью… Однажды ночью они решили, что им там больше не нравится… И захотели сбежать! Ну и вот, вылезли они на крышу и видят: лишь небольшое расстояние отделяет их от соседнего дома, а дальше – целая вереница крыш простирается в лунном свете… Дорога, ведущая к свободе. И первый парень – он спокойно перепрыгивает на соседнюю крышу. А его друг… Его друг все никак не решается прыгнуть. Видишь ли… Видишь ли, он боится упасть. Тогда, первому приходит в голову отличная мысль… Он говорит: «Эй! У меня с собой фонарик есть! Я сейчас посвечу в твою сторону, и ты сможешь дойти до меня по лучу света!» Н-но второй парень только трясет головой. Он г-гг… говорит… Он говорит: «Я т-тебе что – СУМАСШЕДШИЙ, что ли? …Ты ж его выключишь, когда я на полдороги буду!

Опьянение есть истинное безумие, оно лишает нас наших способностей.

Осознайте, что безумное поведение не касается вас. Зато оно многое говорит о человеке, с которым вы имеете дело. Перестав воспринимать на свой счет его слова, вы лишите противника важного оружия. Вместе с тем используйте во время разговора нужные психологические инструменты, они удержат вас от того, чтобы впасть в безумие. Эти инструменты позволят вам избежать «захвата миндалины» – интенсивной эмоциональной реакции на внезапную угрозу. Этот термин, придуманный психологом Дэниелом Гоулманом, описывает состояние, когда миндалевидное тело — часть вашего мозга, отвечающая за формирование страха, — блокирует рациональное мышление.

Чем больше ума, тем заметнее, когда с него сходишь!

Невежливо говорить о сумасшедших людях у них за спиной.

В сумасшедших есть нечто такое, что заставляет тебя сторониться их. Что это — тщетность всех попыток их урезонить? Наверняка, но есть и что-то еще, что-то похожее на страх заразиться.

Разве можем мы по приглушенному, то тут, то там раздающемуся стуку лопаты угадать, куда ведет свою штольню тот подземный труженик, что копается внутри каждого из нас?

Мне надоело, что тебе всё время сносит башню,

Так было весело, пока не стало страшно.

Наматывая на кулак мои нервы, ты говорила, что я

Не последний и не первый.

Расшатанная психика, искусанные губы,

Я всё гадал — она так издевается или любит?

И в разрушении себя коснулся самого дна.

Теперь сижу и думаю: «Иди-ка ты на…»

Если у кого-то добрые глаза, возможно, он в смирительной рубашке.