суд, судьи

Но в одном отношении в нашей стране все люди равны, есть у нас одно установление, один институт, перед которым все равны — нищий и Рокфеллер, тупица и Эйнштейн, невежда и ректор университета. Институт этот, джентльмены, не что иное, как суд. Всё равно, будь то верховный суд Соединённых Штатов, или самый скромный мировой суд где-нибудь в глуши, или вот этот достопочтенный суд, где вы сейчас заседаете. У наших судов есть недостатки, как у всех человеческих установлений, но суд в нашей стране великий уравнитель, и перед ним поистине все люди равны. Я не идеалист и вовсе не считаю суд присяжных наилучшим из судов, для меня это не идеал, но существующая, действующая реальность. Суд в целом, джентльмены, не лучше, чем каждый из вас, присяжных. Суд разумен лишь постольку, поскольку разумны присяжные, а присяжные в целом разумны лишь постольку, поскольку разумен каждый из них. Я уверен, джентльмены, что вы беспристрастно рассмотрите показания, которые вы здесь слышали, вынесете решение и вернёте обвиняемого его семье. Бога ради, исполните свой долг.

Нынче мы всегда готовы и судить, и блудить. С той только разницей, что в первом случае нам нечего бояться неудачи.

Поверьте мне: в своих болезнях люди гораздо менее изобретательны, чем в судебных исках. К тому же пациент намного спокойнее воспринимает весть о том, что после долгого лечения не удалось победить тот или иной недуг, чем сообщение о проигранной тяжбе по ценному имуществу, поступившее от адвоката. Никто и никогда еще не требовал, чтобы я вернул деньги за лечение.

Нельзя отрицать, что по крайней мере в настоящий момент с судьями у нас слабовато.

— Как прокурор — я требую смертной казни, как адвокат — не нахожу смягчающих обстоятельств, и как судья — приговариваю тебя к отрубленива... к отрублеванию... Как это лучше сказать?

— А ты как ни говори, все равно звучит плохо.

Когда я вижу повязку на глазах Фемиды, я всегда проверяю, не связаны ли у нее руки.

Самое лучшее российское слабительное – деньги. По крайней мере, приговор суда смягчают…

— Мы тебя сейчас будем судить. Я, к твоему сведению, главный судья королевства.

— А вот это неправильно. Я требую этого… прокурора.

— Пожалуйста. Я и прокурор.

— Вот так порядочки!… Дай мне хоть адвоката.

— Ты будешь смеяться, но адвокат — это тоже я. Понимаешь, королевство у нас маленькое, толковых людей не найдешь. Так и мучаюсь — всё сам да сам.

— Интересно, может, ты ещё и палач?

— Нет. Палач у нас есть настоящий и, между прочим, очень хороший. Я вас потом познакомлю.

– Но вы не допустите, чтобы меня допрашивала полиция? – жалобно сказала мисс Уэзерби, сжимая мою руку обеими руками. – Я не выношу, совершенно не выношу толпу. А стоять перед судом!..

– В особых случаях, – сказал я, – они разрешают свидетелю сидеть. – И ускользнул.

Мой суд — народная молва, мой путь — дорога королей. И каждый шаг осудят зло, и каждый шаг всё тяжелей.