Какая странная судьба,
Которой вряд ли ты храним:
Волк прорастает сквозь тебя,
Ты поспеваешь ли за ним?
Какие долгие пути!
Но к ним не лапы ты готовь:
Твои пути, как ни крути,
Все упираются в любовь.
В петлею скрученных мирах
Своей судьбе не прекословь.
Чуть дрогнешь — верх одержит страх,
О страх расколется любовь.
Мелькает серая спина,
Тоскливый вой летит к луне.
На Глубину зовет луна,
Но что ты встретишь в Глубине?
Много счастья и много печалей на свете,
а рассветы прекрасны,
а ночи глухи...
Незаконной любви
незаконные дети,
во грехе родились они -
эти стихи.
Так уж вышло, а я ни о чем не жалею,
трачу, трачу без удержу душу свою...
Мне они всех рождённых когда-то милее,
оттого что я в каждом тебя узнаю.
Настоящий поэт не сочиняет стихов — услышав дудочку Вдохновения, они сами летят к нему из Вечности.
Тупице подносить стихов святое зелье —
Что наряжать осла в шелка и ожерелье.
Стоишь и за стихом читаешь пышный стих,
А честь твоя меж тем стекает на пол с них...
Не стыдно ли тебе великое слагать
И славословье лить и в каждом слове лгать?
И вот надменный шах до облака раздут, —
А ты награды ждешь за этот рабский труд?
Не открывай же уст для пошлой суеты,
Не оскорбляй того, кто ищет красоты.
Ведь в шуме слов твоих стиха такого нет,
Чтоб заключались в нем раздумье и совет.
Они ведь рождены во имя серебра!
Так и не жди от них пи света, ни добра.
Ни трепета любви, ни скорби, ни веселья
Не сыщешь ничего в ослином ожерелье.
Е) щё лишь шаг и я навеки пропаду...
Л) аскает взгляд и я тону в его пруду...
Е) щё лишь мысль и я уже не свой!
Н) о я борюсь... борюсь с самим собой!
А) как иначе можно удержаться?
С) ломаться проще... Надо не сломаться...
Е) щё лишь слово... Пропадаю... Помогите!
Р) укою плавно поведёшь... И я в зените...
Г) ерои ниц падут пред королевой...
Е) щё лишь взгляд... лишь вздох, но я не смею...
Е) щё касанье — мыслей круговерть...
В) руках держать себя! И не сдавать! Не сметь!
Н) о понимаешь... бесполезно биться...
А) что же остаётся? Лишь влюбиться?
В строки засунуть счастье — привычно нам с тобой. Ты упрячешь своё, да и я со своим вожусь. Каждому чувству в душе поэта хватает слов, только вот никогда до конца не прольётся грусть. В строчках не выразишь тонкость пальцев, густую бровь, самых безумных снов не опишешь текстом, нет. Знаешь, стихи, как чай, можно пить одной, но на двоих-то он и приятнее, и вкусней.
Скрепив очки простой веревкой, седой старик читает книгу.
Горит свеча, и мглистый воздух в страницах ветром шелестит.
Старик, вздыхая гладит волос и хлеба черствую ковригу,
Грызет зубов былых остатком и громко челюстью хрустит.
Уже заря снимает звезды и фонари на Невском тушит,
Уже кондукторша в трамвае бранится с пьяным в пятый раз,
Уже проснулся невский кашель и старика за горло душит,
А я стихи пишу Наташе и не смыкаю светлых глаз.
Рассчитывая на успех,
Желая отразить эпоху,
Поэт сложил стихи для всех,
Жена прочла, сказала: — Плохо!
Тогда одной своей жене
Поэт сложил стихи другие.
И оказалось: всей стране
Потребны именно такие!
— Стихотворение Александра Сергеевича Пушкина из поэмы Александра Сергеевича Пушкина «Руслан и Людмила» Сергея Александровича Пушкина. У лукоморья дуб... Валерий Евгеньевич, вы знаете, я пока учил — я всё время думал: что это такое — лукоморье?
— Два поставлю!
— У лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том. И днём и ночью... и вечером... и даже утром иногда, часов в шесть... Идёт направо — песнь заводит, идёт налево... и уходит.
— Кто уходит?
— Кот уходит. Вы знаете, он когда налево идёт — он всегда уходит!
Cлайд с цитатой