смерть

Я больше скорблю о смерти одного близкого человека, чем о смерти двадцати предателей.

Когда на тебя обрушивается насилие, думаешь только о том, чтобы спастись. Но, дойдя до последней черты, когда жизнь уплывает, словно лодка от берега, начинаешь хвататься за смерть, как за спасательный трос, в котором и есть твоё избавление: ты просто уцепись покрепче и дай унести себя далеко-далеко от того места.

Всем привет, у меня была тяжелая неделя. Кто-то из вас знает, кто-то нет, Френсис больше нет — она умерла от передозировки в воскресение и я скорблю о ней, но я кое что поняла: на самом деле я скорбела все эти годы, потому что даже когда она была жива, её как будто не было. Сложно жить когда ты оплакиваешь живого, поэтому в каком-то смысле так даже лучше. Я так любила... так любила мою девочку. Мне всегда казалось, что я должна оставаться сильной, что будет в будущем какое-то событие для которого я запасаюсь силой, но после этого событий больше не может быть. Я надеюсь, что сейчас она не страдает. Прощай, Френсис.

Нора знала, что тень смерти обычно пробуждает в людях желание курить, есть и пить, словно, наполняя легкие дымом, а утробу едой и питьем, они уверяются в собственном добром здравии и в мысли, что их жизнь еще длится.

По каждому покойнику на земле горюет какая-нибудь женщина. Горюет в одиночку, и каждая по-своему.

Но горе еще и в том, что не пройдет и года после похорон, и людям станет не нужно твое горе. Так уж ведется на белом свете. Люди вернутся к своим делам и заботам, к мыслям о себе. Заживут своей жизнью.

Так что давай плакать по Мартину сейчас, пока они слушают. Пока им хватает терпения слушать.

— Так много смертей... Что могут сделать люди против такой отчаянной ненависти?

— Сделаем вылазку... Выйдем и встретим их.

— За смертью и славой?

— За Рохан. За твой народ.

— Настал час вместе обнажить клинки. Ратные дела ждут! Навстречу гневу, навстречу гибели и кровавой заре! Вперёд, Эорлинги!

Из-за таких как ты каждый год тьма народу гибнет! И все потому, что эти идиоты хотят быть крутыми «поклонниками смерти», а другие идиоты не в состоянии отобрать у них опасные предметы!

— Да говорите же вы со мной. Чё я вам сделала? Кто заплатил? По какому делу? Чё вы молчите? Ну давайте, пристрелите меня тогда... Вы чё думаете, я договариваться с вами что ли буду? Да я ваши рожи так хорошо запомнила, что достану из-под земли.

— Не самая умная тактика!

— Да? А то я смотрю ты хорошенько так пересрал.

— Заткнись.

— Да, а то что? Убьёшь? Давай, мне не страшно. А тебе? Сдаётся мне, что да... Видишь ли, дурачок, чтобы быть крутым парнем недостаточно быть готовым убить. Самоё главное — быть готовым умереть.

Сегодня я понимаю, как расточительно-безвольно тратил отпущенное мне судьбой время. Как-то Даниил Гранин без всякого пафоса сказал: «Жизнь слишком коротка, чтобы позволить себе быть несчастным». Я тоже по старости думаю, что надо успевать быть счастливым, добрым и любимым, а не полемизировать по любому поводу, потому что, как яростно ни борись, все равно окажешься на каком-нибудь тихом сельском кладбище.