Моего ребёнка рожали в Степногорске. Обожаю эту паузу, потому что никто не знает, где это и что это. Вообще каждый раз когда говорю, что мы рожали в Казахстане, все спрашивают:
— Астана, Алма-Аты?
— Нет, Степногорск...
— Ребёнок жив? Слава богу!
Моего ребёнка рожали в Степногорске. Обожаю эту паузу, потому что никто не знает, где это и что это. Вообще каждый раз когда говорю, что мы рожали в Казахстане, все спрашивают:
— Астана, Алма-Аты?
— Нет, Степногорск...
— Ребёнок жив? Слава богу!
— Так что ты хотела у меня спросить?
— Ты же знаешь, что мой папа немного «того».
— Он заставил меня смотреть слайд-шоу о родах курицы… Так что, да.
— А теперь, он хочет, что бы ты пришёл на ужин.
— Я — пас.
Если бы я рожала на холодном бетонном тротуаре, среди машин и шума, было бы лучше. Ребенок сразу бы понял, что в этом мире не бывает мягко и нечего рассчитывать на теплый прием.
— Я сильнее тебя, я никогда не жалуюсь.
— Жалуешься, когда рожаешь... А рожаешь ты постоянно!
— А можно при родах присутствовать?
— Конечно, шесть лет в мед. институте, потом интернатура — и вы акушер!
Если бы мужчинам приходилось рожать, ни у кого из них не было бы больше одного ребенка.
Мысль, что я абсолютно один, сводит меня с ума. Это как роды. Все обрезано. Все отделено, вымыто, зачищено; одиночество и нагота. Благословение и агония. Масса пустого времени. Каждая секунда наваливается на вас, как гора. Вы тонете в ней. Пустыни, моря, озера, океаны. Время бьет, как топор мясника. Ничто. Мир. Я и не я.
— Ты как, милая?
— Будто мне ***у на части разрывают!
— Я, конечно, не эксперт, но вроде так и должно быть...