расизм

Я рос в очень нетолерантной семье. Чтобы вы понимали, я был единственным нерусским мальчиком в классе, и поэтому, когда я выходил к доске читать стихотворение своего любимого поэта, это выглядело примерно так: я выходил и говорил «Сергей Есенин. Черный человек». И с задних парт кричали: «Нет, Гарик, это ты черный человек, Сергей Есенин нормальный!». Смеялись все, для всех это было нормой, даже я смеялся, потому что тяжело спорить с двадцатью белыми людьми.

Единственная, кто не смеялась, это была наша учительница. Это была ранимая натура, воспитанная Достоевским и Изабеллой, и она такая: «Ребят, ну тише, ребят. Ну как вы можете смеяться над его недостатками?».

Я стоял и говорил: «В смысле, недостатками?» и она «Ну вот, видите, он даже этого не понимает, а вы смеетесь».

— Пятый батальон, ваша операция называется «Живой щит». Четырнадцатый батальон, ваша операция — «Подставь черномазого»! Вы проследуете за пятым батальоном. И ради Бога, постарайтесь остаться в живых! Вопросы есть?

— Вы когда-нибудь слышали о декларации об отмене рабства?

— Отставить! Я не слушаю хип-хоп!

– Как назвать чёрного за штурвалом самолёта?

– Не знаю.

– Лётчиком, расист ты поганый! Как же ещё!

— Америка по-прежнему разделена на две части, одна – для белых, одна — для черных, так что это по-прежнему расистская страна.

— Что вы имеете в виду под словами «расистская страна?

— Под этим я имею в виду, что в этой стране черные подвергаются дискриминации, их считают хуже белых, с ними обращаются не как с равными. Как мы знаем, с ними хуже обращаются в судах – и это касается всех чернокожих, в том числе вполне образованных. С ними хуже обращаются на работе, им меньше платят. Так что я бы сказал, что это и есть расизм. И в этом смысле это расистская страна.