приличия

— Выдающиеся люди продвигают общество вперед. Нарушать правила — это наше обязательство.

— Правда?

— Так мы делаем мир шире.

— Ты выдающийся человек.

— Ну спасибо.

Горничная приходила и уходила раз пять за вечер; и когда я как-то сказал Клэр, что её горничная очень хорошо сохранилась для своего возраста и что ноги её обладают совершенно юношеской неутомимостью, но что, впрочем, я считаю её не вполне нормальной — у неё или мания передвижения, или просто малозаметное, но несомненное ослабление умственных способностей, связанное с наступающей старостью, — Клэр посмотрела на меня с сожалением и ответила, что мне следовало бы изощрять моё специальное русское остроумие на других. И прежде всего, по мнению Клэр, я должен был бы вспомнить о том, что вчера я опять явился в рубашке с разными запонками, что нельзя, как я это сделал позавчера, класть мои перчатки на её постель и брать Клэр за плечи, точно я здороваюсь не за руку, а за плечи, чего вообще никогда на свете не бывает, и что если бы она захотела перечислить все мои погрешности против элементарных правил приличия, то ей пришлось бы говорить… она задумалась и сказала: пять лет. Она сказала это с серьёзным лицом — мне стало жаль, что такие мелочи могут её огорчать, и я хотел попросить у нее прощения; но она отвернулась, спина её задрожала, она поднесла платок к глазам — и когда, наконец, она посмотрела на меня, я увидел, что она смеётся.

Как вы меня задолбали, молочные коровы, вы все ищете «нечто приличное». А на *** вам нечто приличное, если вам так плохо? Вот мне не плохо одной, мне зашибись, я не ищу ничего приличного. Потому что и без того жить интересно, ***ь.

— И вообще, я не могу, я занята.

— А, я понимаю, тонкие личные обстоятельства.

— Да, очень тонкие, очень личные обстоятельства — день рождения.

— Это следует считать официальным приглашением? Я согласен.

— Нет, нет... я ничего не устраиваю, и вообще это не такой уж праздник для меня.

— Но зато это праздник для меня. Я вас совершенно официально приглашаю отпраздновать ваш день рождения в лучшей забегаловке этого города. Идемте!

— А вам не кажется что это не совсем прилично?

— Нет, не кажется. Моральную сторону этого дела мы обсудим по дороге. Идёмте! Идёмте! Идёмте!

— То есть жалеть аутичного мальчика — преступление?

— За что жалеть человека, легко обходящего правила приличия, бессмысленные, лицемерные, а потому — унизительные? Ему не нужно делать вид, что его волнуют твои боли в спине, или выделения, или почесунчик у твоей бабушки. Представь, как легко было бы жить без всех этих идиотских общепринятых норм. Мне его не жаль — я ему завидую.

Если бы мы не в силах были нести бремя жизни из чувства долга, пришлось бы продолжать жить хотя бы из уважения к приличиям.