Нельзя же так всё время жить и ждать? Ждать всё время, что что-то произойдёт через год, через месяц, я не знаю когда, через двадцать минут, в конце-то концов. Это же люди, они же сейчас живут.
Валентина Ивановна
— Ну перестань! Ну не нужно всё играть, петь без конца. Ну я не хочу. Я хочу... я хочу, чтобы меня любили не так.
— А как?
— Ну я хочу, чтобы всё из-за меня бросить, на всё из-за меня пойти...
— Валентина Ивановна, был приятно удивлён вашим неожиданным звонком...
— Обязательно было меня подпирать?
— Вы не злитесь так, не злитесь! Знаете, просто мне бампер ваш очень понравился...
— Переставьте машину!
— А если поцелуемся?
— Чего!?
— С утра ещё ничего, жизнь прекрасна, а вот к обеду её надо как-то уже дополнительно украшать...
— Борис Леонидович, вы что меня, за дурочку принимаете?
— Я ваc принимаю за прекрасную даму. В какой-то степени Афродиту.
Вот посмотришь какой-нибудь кинофильм, или книжку прочитаешь, и всё там такие красавцы, красавицы, чувства, действия такие осмысленные, законченные... Вот даже когда страдают-то, как-то всё логично и правильно, и причина ясна, и следствие, есть начало, середина, конец, а тут всё как-то неопределённо, неоформлено.
Мне непонятно, почему цыгане не идут в геологи. Те же шатры, те же песни, и еще деньги платят.
— И вообще, я не могу, я занята.
— А, я понимаю, тонкие личные обстоятельства.
— Да, очень тонкие, очень личные обстоятельства — день рождения.
— Это следует считать официальным приглашением? Я согласен.
— Нет, нет... я ничего не устраиваю, и вообще это не такой уж праздник для меня.
— Но зато это праздник для меня. Я вас совершенно официально приглашаю отпраздновать ваш день рождения в лучшей забегаловке этого города. Идемте!
— А вам не кажется что это не совсем прилично?
— Нет, не кажется. Моральную сторону этого дела мы обсудим по дороге. Идёмте! Идёмте! Идёмте!