Наша память — это целый город,
где на извилистых улицах прячутся
дома с воспоминаниями.
Наша память — это целый город,
где на извилистых улицах прячутся
дома с воспоминаниями.
Может быть, Берен прав, и прав был Финрод: предпочесть память о мечте горечи бытия. Тень тени прекрасного — реальному страданию... Но разве сам государь Фелагунд поступил так, сменив блаженство Амана на дорогу во льдах и туманную надежду? Чего было больше в словах Финрода, сказанных старой женщине из Дома Беора — мудрости или собственной горькой тоски?
— Нет ничего настолько плохого, что я хотел бы забыть.
— И нет ничего настолько хорошего, что ты хотел бы запомнить.
Давным-давно, во времена короля Ричарда Львиное Сердце, из уст в уста передавалась легенда о человеке, который грабил богачей и раздавал их добро беднякам. Во всем королевстве он был известен, как Робин Гуд. Он и его шайка весельчаков немало досаждали злодею-шерифу Ноттингемскому. Известен он был и тем, что завоевал сердце девицы Мэриан. В этой истории была тайна, затерявшаяся в лабиринте времени и ускользнувшая из зыбкой людской памяти: у Робина и Мэриан был ребенок.