отдых

Там море пахло так, как пахнет первый секс, и каждому себя без устали дарило.

— Я просто пытаюсь остановить свои мысли, отключить мозг, чтобы он хоть немного отдохнул.

— За все время, что я тебя знаю, ты всегда держал его включенным.

— Раньше мне не приходилось оправдываться, как и терять всю свою жизнь. Я всего лишь хочу все исправить.

Ездили на лето в Коблево в отель «Буревестник». Тем, кто хочет спокойный уютный отдых у моря, рекомендуем сначала съездить в «Буревестник». После него любой отдых будет спокойным, уютным и у моря.

— Коля, ты вот всё утро талдычишь про свой телефон! Тебе уже пора от этой штуки отдохнуть!

— Галь, ну XXI век! Ну как можно без телефона отдохнуть?

— Может по кружке пива?

— Не могу, надо еще сделать пару дел.

— Что? Ты не хочешь пива, что стряслось?

— Пришли результаты моего экзамена на детектива.

— Опять завалил? Я вот даже и не пытаюсь сдавать. Все эти волнения и разочарования... Нужно уметь вовремя признать, что ты достиг потолка и махнуть рукой.

Приезжая на природу, сделай природе одолжение — отдыхай!

Работа? Ха! Ещё чего! Всего три дела — «три Б»: бабы, бухло... ну и блек-джек.

Много лет назад, когда Алисия Грис только переехала в Мадрид, Леандро Монтальво, ее наставник и кукловод, объяснил ей простую истину: каждому человеку, кто стремится сохранить рассудок, необходимо найти себе место, где он сможет и захочет расслабиться. Заповедное место, которое становится оазисом душевного покоя, где в тяжелые минуты, когда мировая комедия абсурда терпит фиаско, человек обретает надежное убежище, чтобы заново провести тонкую настройку Вселенной.

Нас с братом в деревню отправили к деду,

Отняли компьютер, планшет, телефон.

Сказали два месяца к нам не приедут,

О, если б вы слышали рёв наш и стон.

Вот раннее утро в деревне настало,

Об этом петух сорок раз проорал.

Корова в окошко под ухо мычала

И запах жасмина по дому гулял.

Ну как тут не встать, коли всё пробуждает,

Всё молвит о том, что идет чудный день!

Роса на траве перламутром сверкает

И быстро слетает усталость и лень.

Кричат воробьи, торопитесь на речку,

Кто рано придёт, тот поймает сома.

А дальше, на пасеку к деду, где гречка

Там мёд золотой, что сведёт нас с ума.

А к вечеру ближе, на пруд и купаться,

На тёплом песочке лежать, загорать,

А ночью в душистом стогу кувыркаться,

И утром всё снова, опять и опять.

Мы рады, что не было с нами планшета,

Мы быстро забыли, что есть телефон.

У деда в деревне, другая планета,

Планета, где души находят свой дом.

Карасев вышел. Хмель и сознание проигрыша неприятно мутили в голове. Хотелось ночной свежести и воздуха. Как будто недоставало чего-то, и все, что было кругом, было не настоящее, не то, что, собственно, должно было бы быть не на своем месте, а лишь временно, пока. Он остановился на повороте лестницы и стал прислушиваться. Весь огромный дом спал, и кругом была мертвая тишина. Ему чудились пролет уходившей вниз лестницы и комнаты принципала, большие, просторные, с паркетными полами, мягкой мебелью и высоким потолком. Там теперь спят: сам принципал, его жена, дети, прислуга. А что, если сейчас внизу из дверей потихоньку выйдет Анюта, хорошенькая горничная, и в темноте натолкнется на него: «Ох, кто это?» — «Я... я...» И он возьмет ее за руку. Карасев с напряжением и, удерживая дыхание, прислушивается. Каждую секунду чудится ему — вот-вот скрипнет внизу дверь. Но кругом по-прежнему тихо. Чувство одиночества охватывает его. Он идет в свою каморку, раздевается, бросается на постель и засыпает тяжелым сном. Андрей тоже улегся. Ему до этого крепко хотелось спать, но когда он лег, то никак не мог заснуть. Отравленный спиртом мозг болезненно работал, отгоняя сон и не давая покоя. То, что не тревожило днем, подавляемое работой, теперь вставало перед глазами, вызывая сожаление и укор.