классика

— Слышь, народ, а что это у Царя там валит?

— Охохо, какая-то муть.. классика, ребят.

— Берёза.. я не понял.

— Простите, народу интересно, что за фигню Вы слушаете.

— Сам ты фигня, это Вагнер.

— Кто?

— Вагнер, Сень. «Полет Валькирий» слышал?

— Ну, между прочим, я тоже Вагнера по утрам слушаю. У соседей так собаку зовут.

Музыка была и до Баха, но после Баха она стала другой и уже не вернется к тому, что было. Я считаю, что если оценить влияние «Битлз» на всю культуру человечества, то можно поставить их на одну ступень с Бетховеном и Бахом.

— Если Кент или Гримуар рядом, её паучье чутьё даст нам знать.

— Кажется, кто-то быстро навёрстывает упущенное в чтении.

— Я читаю только классику.

Раскавычьте классику цитаты, останется ли он классиком?

— Это так старомодно...

— Нет, это классика.

Мы растем вместе с книгами – они растут в нас. И когда-то настает пора бунта против вложенного еще в детстве отношения к классике.

Классической... можно считать любую пользующуюся успехом книгу, которая будет вызывать интерес следующей эпохи или поколения. Тогда она уже незыблема, как стиль в архитектуре или мебели. Взамен просто модности она приобретает художественную ценность...

Пушкин несчастный был. Лучше бы его не было совсем.

— Вот читал я тут недавно Генри Миллера... — неожиданно изрёк водитель.

Вид водителя не внушал надежда даже на то, что он читал модных Мураками и Коэльо. Честно говоря, насчёт Тургенева, Джека Лондона и Стругацких тоже существовали изрядные сомнения...

— Слушай, вот не понимаю я этой высокой литературы! Читаю, читаю... Что за беда такая? Если высокая литература — значит или говно едят, или в жопу трахаются! Вот как себя пересиливать — и читать такое?

— Вы не пересиливайте, — посоветовал я. — Читайте классику.

— Я Тютчева очень люблю, — неожиданно сказал водитель. И замолчал — как обрезало. Так мы и доехали до Студёного проезда — молча и в размышлениях о высокой литературы.

— Мы все выросли на русской классике. И наша задача — передать её следующим поколениям.

— А Вы знаете, Владимир Николаевич, вот я давно думаю, что вообще-то русскую классику надо запретить. Ну, во всяком случае, в школе. Взрослые пусть читают, а вот детям голову морочить не надо.

— А это почему это?

— Да потому что. Выходит молодой человек в жизнь с какими-то дикими представлениями. Ничему ваша классическая литература не учит. Нету таких мужчин, таких женщин, таких отношений. Нету. Ну, может, когда-то были... Но сейчас точно нет. Человека, который поверил во все эти идеалы, ничего, кроме разочарования в жизни, не ждёт. Не бывает таких святых, как князь Мышкин, таких порядочных, как Татьяна Ларина. Не бывает.