голод

Голод не тщеславен, ему довольно, если его утолят, а чем – ему нет дела. Остальное – муки злосчастной жажды роскоши: это она доискивается, как бы ей, наевшись, снова захотеть есть, как ей не наполнить, а набить брюхо, как вновь возбудить жажду, напившись первыми глотками.

По собственному опыту она знала, что ни боль, ни страх не утоляют голода, а вкусная еда помогает справиться и с болью, и со страхом. Она рассердилась бы, если бы доктор предложил ей принять транквилизатор. Вот чашка кофе и бутерброд — другое дело.

— Недолго нам придётся лицезреть обтягивающую наши рёбра кожу. Прошу, смиритесь с лишениями, пока не настанет судьбоносный день.

— Такими темпами они все умрут с голоду.

Нужно выглядеть такими, какие вы есть. Чувствовать себя комфортно. А иначе что же делать? Ощущать голод каждый божий день, чтобы другие люди были счастливы? Это просто глупо.

Это очень опасно — огонь ночью в лагере виден издалека, однако голод сильнее рассудка, — когда тебе нечего есть, ты, конечно, страдаешь, но страдаешь, так сказать, пассивно. Когда же у тебя появилось что-то съестное, что можно сварить и тут же съесть, голод вспыхивает с внезапной силой и терзает, не унимаясь, внутренности. Все препятствия кажутся тогда преодолимыми, все доводы рассудка напрасны. Побеждает естественная потребность организма, выраженная в кратком, бездумном «хочу». Чем сильнее жажда жизни, тем больше человек подвластен собственным инстинктам. «Голодный зверь» требует — и в человеке пробуждаются силы и изобретательность.

Страдая от голода, глодали уровень жизни.

— Н-ну, когда единственный кусок хлеба отшвыривается прочь только потому, что его дает несимпатичный человек...

— Значит тот, кто швыряется хлебом, недостаточно голоден...

Сильная любовь, как и сильный голод, делают человека безжалостно, хищнически эгоистичным.