фарс

Любую трагедию со временем можно превратить в унылый корявый фарс. Для того, чтобы превратить трагедию в фарс, не надо быть семи пядей во лбу. Достаточно просто в каком-то горисполкоме залезть в архивы тридцатилетней или сорокалетней давности, отыскать там инструкцию, сдуть с неё пыль и исполнить. Более того, исполнить ещё более гротескно, чем оно было бы исполнено сорок лет назад.

С тоской увидел я в этом козни моего вечного врага: дух фарса вновь взялся за свои проделки.

История повторяется, первый раз как трагедия, второй раз как фарс.

Чем меньше опыта, тем больше хочется выпендриваться.

Эррей пропал на целых пять лет; причем, до последнего времени не особенно задумывался о возвращении. Правда, не по причине того, что убил кого-то совсем уж важного. Просто… скучно ему там было. А после Фарлиона вообще — тоскливо. Потому что когда невидимая опасность каждый день щекочет тебе нервы, как-то глупо относиться к царящей в столице суете, как к чему-то значимому. Фарс — он и есть фарс. А благородное сословие, как ни крути, всю свою жизнь проводит именно в этом фальшивом состоянии.

Когда сражение превращается в фарс, единственный способ сохранить величие — подняться выше его.

Порой настоящая потеха начинается тогда, когда заканчивается фарс.

Поскольку ничего лучше, чем мир, который является фарсом, нам предложено не было, то, соответственно, принимать этот мир слишком уж всерьез не стоит. Наоборот, нужно привнести в него свою толику фарса.

Тщеславный человек скорее предпочтет, чтобы его жизнь стала темой трагедии, нежели фарса.