фантазия

Здоровая фантазия возвращает нас в реальность. Мы так же можем затеряться в фантазии, и вести себя так, как не можем себе представить.

Как ни странно, но люди более всего страшатся того, о чем в глубине души своей мечтают. Они грезят, наслаждаются в своем воображении, но как только эти мечты приближаются к человеку и начинают осуществляться в реальности, так человек «дает по тормозам» и готов бежать, скрываться от своей мечты, от своей Любви. Ведь он так привык жить в мечтах, где все управляемо и предопределено, где все безопасно для его прежнего существования.

У поэта два царства: одно из лучей

Ярко блещет — лазурное, ясное;

А другое безмесячной ночи темней,

Как глухая темница ненастное.

В тёмном царстве влачится ряд пасмурных дней,

А в лазурном — мгновенье прекрасное.

— Итак. Что ты видишь?

— Собаку...

— Правильный ответ — облако!

— Кто смотрит на облако и видит только облако?

Мне стало казаться, что я мог бы упасть с земли в голубое бескрайнее небо. Я утонул бы в нем, словно в море, барахтаясь руками и ногами, хватая ртом воздух и набирая полные лёгкие кристальных облаков. У них вкус мятных капель, представлял себе я, и они тотчас превратят все мои внутренности в лёд.

Сначала это было выдумкой, потом суеверием, а потом непоколебимой верой. Это была... блуждающая фантазия. Но кончилось все это плохо. Очень плохо...

Вымысел — опасная территория, окутанная дымовой завесой, которая может вдруг рассеяться на ветру и унестись куда-то, оставив тебя совершенно голым.

Самая смелая фантазия не в силах представить себе тех необычайных и диковинных случаев, какие встречаются в обыденной жизни.

Но потом я начал понимать, что это безумие не пройдет, что она всегда жила в придуманном мире и теперь не захочет пробуждаться. Действительность была ей нужна только как пища для фантазии. Как паук плетет паутину, так она создала собственную вселенную.

Я не несу никакой ответственности за чьи-либо фантазии. Я не стану думать об этом, принимать их слишком близко к сердцу, подстраиваться под них. Мне нравится быть звеном в цепи тех, кто рассказывает истории.