эволюция

Ошибочна сама аналогия между историей и биологией, лежащая в основе тезиса о «столкновении цивилизаций». Человеческие группы – от небольших племен до огромных цивилизаций – принципиально отличаются от видов животных, а исторические конфликты ничем не похожи на механизмы естественного отбора.

Группы людей могут принадлежать к разным социальным системам, однако такие системы не являются генетически обусловленными и редко существуют дольше нескольких столетий.

The analogy between history and biology that underpins the ‘clash of civilisations’ thesis is false. Human groups – all the way from small tribes to huge civilisations – are fundamentally different from animal species, and historical conflicts greatly differ from natural selection processes.

Human groups may have distinct social systems, but these are not genetically determined, and they seldom endure for more than a few centuries.

Обезьяна — полисмен в потенции.

София (основное динамическое уложение движения духа в концепции русской школы) сплавляет полярные противоположности в сопряжение исключительно в зависимости от внутреннего конкретного состояния, структуры и вещества данных контрагентов.

Следовательно, внешние эволюционные силы или эволюционные факторы не имеют определяющего значения для софийной динамики биосферы, а другими словами, эволюция не является фактором изменения,– эволюция суть регистрационная величина развития. Если вглядеться поглубже в смысл постоянно употребляемого Вернадским термина «эволюция», то станет ясно, что учёный имеет в виду не универсальный внешний генератор, как требуют каноны спенсоровского представления об эволюции, а факт любых изменений, и «эволюция» и «изменение» у него синонимируются, или замещают друг друга. Отсюда вытекает, что сами факторы эволюции также подвержены изменению, и, следовательно, требуется признать изменение изменения (в биологии академик И. И. Шмальгаузен оперирует суждением об «эволюции факторов эволюции» или проще – эволюции эволюции). Итак, жизнь как эволюция эволюции в биосфере – таков софийный смысл биосферной логии Вернадского.

Эволюция, которая сделала нам такой экстраординарный подарок, как физическая смерть, позаботилась о том, чтобы мы получили представление о ней еще при жизни. Она дала нам сон как своеобразную модель того состояния, к которому мы стремимся от рождения. Если ты сталкиваешься со смертью каждую ночь, должен перестать бояться этого состояния, привыкнуть к нему. Это даст тебе возможность сосредоточиться на более важных делах, чем бестолковый страх перед неизбежным концом. Эволюция дала нам смерть, но дала и лекарство против страха перед смертью. Такое вот вывернутое наизнанку милосердие.