Чем более ослепляющим кажется пожар знаний, разожжённый одиноким творцом, тем более мощные средства тушения обрушиваются на него, – эта закономерность, увы, также сказалась на великом русском натуралисте (Вернадском).
Генрих Грузман
Cлайд с цитатойВернадский предусматривает, что не многоактное воздействие материальных факторов друг на друга с последовательным появлением новых факторов, а одновременно изменившееся динамическое состояние всей планеты вынуждало материальные агенты взаимодействовать по-новому и приводило к появлению биосферы, именно как системы, как органическое сочленённое единство живого и косного вещества.
София (основное динамическое уложение движения духа в концепции русской школы) сплавляет полярные противоположности в сопряжение исключительно в зависимости от внутреннего конкретного состояния, структуры и вещества данных контрагентов.
Следовательно, внешние эволюционные силы или эволюционные факторы не имеют определяющего значения для софийной динамики биосферы, а другими словами, эволюция не является фактором изменения,– эволюция суть регистрационная величина развития. Если вглядеться поглубже в смысл постоянно употребляемого Вернадским термина «эволюция», то станет ясно, что учёный имеет в виду не универсальный внешний генератор, как требуют каноны спенсоровского представления об эволюции, а факт любых изменений, и «эволюция» и «изменение» у него синонимируются, или замещают друг друга. Отсюда вытекает, что сами факторы эволюции также подвержены изменению, и, следовательно, требуется признать изменение изменения (в биологии академик И. И. Шмальгаузен оперирует суждением об «эволюции факторов эволюции» или проще – эволюции эволюции). Итак, жизнь как эволюция эволюции в биосфере – таков софийный смысл биосферной логии Вернадского.
Итак, в русском философском извещении утверждается то, что решительно отрицается в западном учении – индивидуальное качество человека; русский либерализм ставит во главу угла «живое лицо», «каждого отдельного человека», «личную мысль», т. е., именно то, что для европейского либерализма признаётся чуждым и запрещённым. Данное разногласие выходит далеко за пределы допустимого в аналитическом процессе тривиального противостояния во мнениях.