бар

— Какой же замечательный тут уголок.

— Слышал, устрицы тут ничего.

— Это ведь от бара зависит…

— От бара! Сказал тоже. Западная терминология, дорогой мой. В Москве баров и ресторанов нет, запомни. Есть тошниловки и рыгаловки.

— Любовь зла, полюбишь и упыря...

— Я Молли, я просто нервничаю. Первый раз знакомлюсь по интернету.

— Шутишь. А я везде сижу, в тиндере, однотрахники, в перепихоне, везде. Но, надеюсь, что после сегодня я удалю все аккаунты.

— Хочешь потрахаться в толчке? Скажи, что любишь меня...

— Ах ты, похабная смурфилка. Я хочу минет...

Нигде нельзя так хорошо повеселиться, как в пабе. Если у вас никогда не было этих приступов смеха, когда вы сидите за стойкой и битый час без остановки хохочете, как гиена, то вам, конечно, этого не понять.

— МЕРЛИН!

— Избавься от него.

— Гаюс, не видел моего никчемного слугу?

— Боюсь, нет.

— Точно?

— Может, он в таверне?

— Таверна, конечно... Ну, он у меня попляшет! [Артур уходит]

— Зачем про таверну-то?

— Сказал первое, что пришло в голову.

— В следующий раз говори второе.

— Как вы нашли это место?

— По названию. Я плакала без конца, а в пьяной компании, поющей диснеевские песенки мне стало легче.

— Луи — бармен. Он бывший полицейский.

— Да, моей старухе не нравилось, что я работал целыми сутками, а здесь я лишь до двух утра.

Бар выработал у меня привычку видеть в любом человеке, с которым сводила меня судьба, наставника и личность, и я благодарю бар и в то же время корю его за то, что сам я превратился в отражение или в искажённый образ всех этих людей.

Бар выработал у меня привычку видеть в любом человеке, с которым сводила меня судьба, наставника и личность, и я благодарю бар и в то же время корю его за то, что сам я превратился в отражение или в искажённый образ всех этих людей.

Английский паб представляется мне неким антиподом французского кафе. Идеал парижанина — сидеть за столиком на тротуаре перед потоком незнакомых лиц. Идеал лондонца — укрыться от забот, чувствуя себя в окружении знакомых спин.