Отчаянные домохозяйки (Desperate Housewives)

— А как же мой секс? На годовщину мы всегда занимались сексом!

— Пожалуйста, занимайся, только не буди меня.

У животных матерей, поедающих своих детей, больше материнского инстинкта, чем у Даниель.

У всех есть причины переписывать для того, чтобы переписывать историю: иногда нам надо обеспечить себе алиби, иногда мы хотим обидеть того, кто обидел нас; а бывает, что мы хотим защитить себя от собственной глупости. Конечно, есть и такие, кто считает, что переписывать историю — это все равно, что врать. Но что такое, в конце концов, история? Как не набор лжи, с которой все согласны.

Послушайте, я пытаюсь быть милой, но мне сложно оставаться вежливой.

Я знала много разных мужчин, но никогда я не позволяла себе влюбляться. Я думала, это для того, чтобы избежать боли, но боль — это оказывается не самое страшное. Самое страшное — это ненависть!

— Должен сказать. Я обижен.

— Должна сказать. Мне по-барабану.

— А ты веришь в зло?

— Конечно, я верю в зло, недвижимостью торгую.

— Как ты узнаешь, что я изменился, если не дашь малейшего шанса? Пожалуйста, ты ведь знаешь, я не плохой.

— Допускаю, но хороший ли? Вот в чём вопрос.

Что такое имена? Ярлыки со всей необходимой информацией, которые мы вешаем на людей? Если мы говорим: «Она просто ребенок», значит ли это, что она действительно невинное дитя? Разве то, что мы называем ее торговкой наркотиками, доказывает, что она исчадие ада? А человек, которого мы называем проповедником, всегда только проповедует? Может ли человек с клеймом негодяя обладать качествами героя? Правда в том, что имя никогда не скажет вам о человеке больше.

Дети приходят в наш мир каждый с собственной миссией: кто-то как лучик света, кто-то как тяжкий крест, кто-то как смысл нашей жизни, кто-то как ангел хранитель. Но сам их приход все круто меняет, особенно если его не ждешь.