— Ты знала, что клетки обновляются каждые семь лет? Это значит, что ты уже не тот человек, с которым я когда-то познакомился.
— Да, я стала печальнее, но мудрее.
— Ты знала, что клетки обновляются каждые семь лет? Это значит, что ты уже не тот человек, с которым я когда-то познакомился.
— Да, я стала печальнее, но мудрее.
Джоди, всякий раз, вдыхая этот ядовитый дым, помните — жирный толстосум из табачной компании смеётся над вами, над каждой вашей затяжкой! Он смеётся и его жирные щёки трясутся! Запомнили меня? Запомните!
— Как бы то ни было, я очень благодарен, что Вы пытаетесь мне помочь.
— Честно говоря, трудно Вам не помочь, Ларош. Вы же словно щенок шарпея, который перевернулся на спину. Как тут не почесать ему пузико!
— Вы издеваетесь надо мной...
— Нет-нет, я рад чесать Вам пузико!
— Проблема в том, что даже если Вы, мистер Джейн, правы, мы не можем арестовать человека до совершения им преступления!
— Лучше «до», чем «после», Вам не кажется?..
— Так вы у нас музыкант? Ну и как? Есть успехи?
— Успехов нет.
— Да бросьте, у Лизель был недурной вкус, она не полюбила бы ничтожество!
— Да, я крутой. Звезда. За год я заработал музыкой девять тысяч.
— Что ж, на девять тысяч больше чем Ван Гог живописью...
— Нет смысла скрывать свое недовольство Хайтауэр. Рано или поздно подавленный гнев все равно вырвется наружу.
— Надеюсь, ты будешь под рукой.
— Как раз этого я и боюсь.
— Здрасьте. Наконец-то! Мы вас уже два часа ждём. О правах человека слышали?
— Не знаю таких. Убивать своего соседа по кампусу и топить его в бассейне.
— О чем ты думаешь?
— Ни о чем.
— То есть о чем-то, о чем ты не хочешь говорить, так?
— Так.
— Кто такой твой трицератопс рядом с ти-рексом?
— Ти-рексы — слабаки, коротколапки. Большая курица с зубами.
— Да. А трицератопсы — это просто рогатые свиньи.
— И со щитом на шее. Это посерьезней гигантской курицы.