Вера

— Была бы у меня добрая женщина, чтоб понимала, поддерживала. Да я бы…

— Так, а…

— Мать Тереза умерла уже. Жалко, да?

— Я решила сменить сексуальную ориентацию.

— А ты уверена, что испытываешь сексуальное влечение к женщинам, или это такая форма отвращения к мужчинам?

— У него из башки торчит топор. Не думаю, что он это чувствует.

— Это ему от меня.

— Одни женихи у вас на уме, — отозвалась уязвленная Вера. — Занялись бы чем посерьёзней.

— Эх, мама-Вера! Как тридцать стукнет, обещаю только про международное положение думать. С утра до вечера, без перерыва на обед!

Прошлого уже нет, будущее ещё не наступило, давайте наслаждаться здесь и сейчас. Какой смысл рыться на заваленном старьём чердаке, когда можно выйти в сад и восторгаться цветущими растениями?

Мы расстаемся навеки; однако ты можешь быть уверен, что я никогда не буду любить другого: моя душа истощила на тебя все свои сокровища, свои слезы и надежды. Любившая раз тебя, не может смотреть без некоторого презрения на прочих мужчин, не потому, чтоб ты был лучше их, о нет! но в твоей природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в твоем голосе, что бы ты ни говорил, есть власть непобедимая; никто не умеет так постоянно хотеть быть любимым; ни в ком зло не бывает так привлекательно, ничей взор не обещает столько блаженства, никто не умеет лучше пользоваться своими преимуществами и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном.

Что Вы знаете об Аде?! Ад у меня внутри! Ад — это я!

Жизнь — она там, где нас любят. Жизнь — она там, где нас ждут.

Я не стану обвинять тебя — ты поступил со мною, как поступил бы всякий другой мужчина: ты любил меня как собственность, как источник радостей, тревог и печалей, сменявшихся взаимно, без которых жизнь скучна и однообразна. Я это поняла сначала... Но ты был несчастлив, и я пожертвовала собою, надеясь, что когда-нибудь ты оценишь мою жертву, что когда-нибудь ты поймешь мою глубокую нежность, не зависящую ни от каких условий. Прошло с тех пор много времени: я проникла во все тайны души твоей... и убедилась, что то была надежда напрасная. Горько мне было! Но моя любовь срослась с душой моей: она потемнела, но не угасла.

— Детей нет?

— Так а…

— Часики-то тикают. Ещё год-два и...

— И?

— Рыдать в подушку от одиночества и пустоты.

— А замужние домохозяйки с детьми не рыдают разве? Ровно от этого же.