Сергей Сергеевич Паратов

На одном проиграем, на другом выиграем, тётенька!

— ... допускаете ли вы, что человек, скованный по рукам и по ногам неразрывными цепями, может так увлечься, что забудет все на свете, забудет и гнетущую его действительность, забудет и свои цепи?

— Ну, что же! И хорошо, что он забудет.

— Это душевное состояние очень хорошо, я с вами не спорю; но оно непродолжительно. Угар страстного увлечения скоро проходит, остаются цепи и здравый рассудок, который говорит, что этих цепей разорвать нельзя, что они неразрывны.

— Неразрывные цепи! Вы женаты?

— Нет.

— А всякие другие цепи — не помеха! Будем носить их вместе, я разделю с вами эту ношу, большую половину тяжести я возьму на себя.

— Я обручен.

— Ах!

— Вот золотые цепи, которыми я окован на всю жизнь.

У всякого свой вкус: один любит арбуз, а другой — свиной хрящик.

— Он обладает одним достоинством.

— Немного.

— Зато дорогим.

— Каким же?

— Он любит меня.

У меня правило: никому ничего не прощать; а то страх забудут, забываться станут.

— Кабы любовь-то была равная с обеих сторон, так слез-то бы не было. Бывает это когда-нибудь?

— Изредка случается. Только уж это какое-то кондитерское пирожное выходит, какое-то безэ.

— Вы не боитесь, Лариса Дмитриевна?

— Нет, Сергей Сергеевич! С Вами я ничего не боюсь! Стреляйте!