— Живой, — выдохнул Лапоть, разглядывая меня, — с плащом что?
— За тётеньками голыми из кустов подглядывал. А они меня заметили. На силу отбился.
— Смешно, — с суровым видом заключил домовой, — юморист прям.
— Живой, — выдохнул Лапоть, разглядывая меня, — с плащом что?
— За тётеньками голыми из кустов подглядывал. А они меня заметили. На силу отбился.
— Смешно, — с суровым видом заключил домовой, — юморист прям.
У каждого существа есть апогей своей жизни. Кто-то должен спасти людей из горящего дома, другому нужно создать вакцину от нового штамма гриппа, третьему достаточно лишь подать солонку в поезде.
Каждому из нас всегда нужны ответы. Насколько подорожал бензин, какой цвет получится, если смешать красный и зеленый, в чем смысл жизни? Одни вопросы находят ответы, другие навечно повисают в воздухе.
— Связался с отступниками, привлёк Ищущих на свою сторону. И почему я не удивлён?
— Потому что ты скучный и не умеешь удивляться, — бравировал я.
На первый взгляд думалось, что нам кранты. Впрочем, подобное ощущалось и на второй взгляд. Да что там, даже на третий.
Героически умирают всегда за что-то. Хозяин дома, давая отпор вооруженным грабителям, погибает за свою семью, что спряталась в гараже. Полицейский, попавший под перекрестный огонь рецидивистов, за мирную и спокойную жизнь сограждан. Пожарный, надышавшийся угарным газом – ради спасения маленькой девочки. Я умирал ни за что.
— Мрази! — крикнул он. — Мрази! Помогите! Помогите, убивают!
— Доказано, что лучше кричать «пожар» вместо «убивают», — подсказал я, удивившись собственной циничности, — больше людей отзывается.
Троуг казался подавленным, словно турист по ошибке попавший вместо Амстердама в Северо–Курильск.
Многоопытный и мудрый Лукреций пару тысячелетий назад выдал гениальную фразу. В вольном переводе нечто вроде: «Приятно, когда море бушует и ветер гонит волны, наблюдать с берега за чужой войной». И я был категорически с ним согласен. Запастись попкорном, пивом, сидеть на шезлонге и с удовольствием смотреть за чужой войной.