– А ведь вы, Мистигрис, изрядная каналья.
– Государь, вы мне льстите! Я всего-навсего ваш преданный слуга и готов положить жизнь.
– А ведь вы, Мистигрис, изрядная каналья.
– Государь, вы мне льстите! Я всего-навсего ваш преданный слуга и готов положить жизнь.
Мне кажется, где-то на моей планете живет старая крыса. Я слышу, как она скребется по ночам. Ты мог бы судить эту старую крысу. Время от времени приговаривай ее к смертной казни. От тебя будет зависеть ее жизнь. Но потом каждый раз надо будет ее помиловать. Надо беречь старую крысу: она ведь у нас одна.
— Как прокурор — я требую смертной казни, как адвокат — не нахожу смягчающих обстоятельств, и как судья — приговариваю тебя к отрубленива... к отрублеванию... Как это лучше сказать?
— А ты как ни говори, все равно звучит плохо.
— Итак, у вас есть пять вариантов. Первое – вас жестоко накажу я. Второе – вас жестоко накажет Гаурри. Третье – вас жестоко накажет Амелия. Четвертое – вас жестоко накажет Зелгадис...
— А пятое – вы накажете меня все вместе?
— Разумеется. Но вы можете предложить мне денег, и я обо всем забуду.
— Мы тебя сейчас будем судить. Я, к твоему сведению, главный судья королевства.
— А вот это неправильно. Я требую этого… прокурора.
— Пожалуйста. Я и прокурор.
— Вот так порядочки!… Дай мне хоть адвоката.
— Ты будешь смеяться, но адвокат — это тоже я. Понимаешь, королевство у нас маленькое, толковых людей не найдешь. Так и мучаюсь — всё сам да сам.
— Интересно, может, ты ещё и палач?
— Нет. Палач у нас есть настоящий и, между прочим, очень хороший. Я вас потом познакомлю.
– Что вам известно, свидетельница, по данному вопросу? – обратился Король к Алисе.
– Ничего, – сказала Алиса.
– И ничего больше? – спросил Король.
– И больше ничего, – ответила Алиса.
– Это чрезвычайно важно! – сказал Король.
Ты имя ценишь, не дела. Напрасно!
Кто подвигом себя прославить смог, -
Пусть низок родом, духом он высок.
А кто гордится пышностью убранства
Да званьем, тот раздут водянкой чванства.
Под именем любым зло будет злом,
Как и добро останется добром.
Делами люди ценятся своими,
В вещах лишь сущность нам важна, не имя.
— Ах, ты, бедная моя трубадурочка!
Ну, смотри, как исхудала фигурочка,
Я заботами тебя охвачу.
— Ничего я не хочу!
— Состояние у тебя истерическое,
Скушай доченька яйцо диетическое.
Или может обратимся к врачу?
— Ничего я не хочу!
Разве это плохо — не знать грядущего? По мне, так просто замечательно. В неизвестности и азарт, и радость, и вдохновение.