— Я в будущем... Вперёд на сотни лет в будущем! Я была мертва на протяжении веков!
— О, как мило. Да ты оптимистка.
— Я в будущем... Вперёд на сотни лет в будущем! Я была мертва на протяжении веков!
— О, как мило. Да ты оптимистка.
Все друзья, которых ты забудешь, мелькают как светлячки. Наверно, ты их почти не замечаешь.
— Я начала думать, что возможно, ты просто сумасшедший с будкой.
— Эми Понд, есть кое-что, что ты должна понять. Это важно, и твоя жизнь будет зависеть от этого. Я определенно сумасшедший с будкой.
— Вне всякого сомнения, вы точно его [Доктора] жена.
— О, Эми, Эми, Эми... ты правда думаешь, что всё так просто?
— А-га.
— Ты умница. Не скажу, что ты права, но ты однозначно умница.
— Обязательно флиртовать именно сейчас? Мне казалось, что я должна быть первой в списке приоритетов.
— Да! Точно. Извини. Как я уже говорил, моя шаловливая подруга убьет первых троих атакующих + вон того сзади. Так что, может, вы хотите потянуть соломинку или проголосовать? Или вы можете послушать минутку, потому что я очень хочу принять вашу полную капитуляцию и отпустить вас с миром. Да, вы вмешивались в человеческую историю на протяжении тысячелетий, да, люди страдали и умирали, но что толку в двух сердцах, если не можешь позволить себе иногда побыть милосердным? О… Тишина. А Вы серьезно настроены, да? Ладно, вы меня подловили, я вру. Я не собирался вас отпускать. Хорошая идея, но сегодня не Рождество.
— Что ж, пойду, прогуляюсь. Если буду постоянно торчать дома, то вызову подозрение у типа наверху, он заметит меня.
— Футбол! Отлично, молодец. Это вполне нормально.
— Да, футбол, он весь такой уличный. Итак, футбол — это тот, который с палками, да?
— Привет, Эми, дорогая. Ты теперь в полиции работаешь?
— Да, иногда.
— Я думала, ты была медсестрой.
— Я могу быть медсестрой.
— Или даже монахиней...
— Я совмещаю...
— Что случилось?
— Да так… всякое… мы разошлись, что поделать?
— А что я могу сделать?..
— Ничего. Это не из тех вещей, которые ты можешь поправить так, как поправляешь свою бабочку. И не надо смотреть на меня щенячьими глазами, бродяга. Это жизнь. Просто жизнь. Та штука, которая проходит, когда тебя нет.
— Удивительно, не так ли? Вся эта боль и страдания... и одиночество... и всё это лишь сделало его добрее.
— Но ты не могла знать его реакцию.
— Не могла. Но я видела это раньше. Очень-очень старый, очень-очень добрый и самый-самый последний в своём роде. Немного знакомо, не так ли?