— Они подсоединили его к бомбе?
— Не подсоединили! Он и есть бомба, ходячая, говорящая, взрывающаяся!
— А тут есть голубой провод?.. Или что-то, что можно перерезать? Всегда должен быть голубой провод!.. Или красный…
— Ты… Не помогаешь!
— Они подсоединили его к бомбе?
— Не подсоединили! Он и есть бомба, ходячая, говорящая, взрывающаяся!
— А тут есть голубой провод?.. Или что-то, что можно перерезать? Всегда должен быть голубой провод!.. Или красный…
— Ты… Не помогаешь!
— Что ты делаешь?
— У тебя серьезное лицо, а я всегда зову его [Рори], когда у тебя серьезное лицо.
— Ты только что призвал инопланетян обратно на Землю... Настоящих пришельцев, смертельно опасных пришельцев, пришельцев смерти, а теперь ты раздеваешься... Эми, он раздевается.
— Отвернись, если это тебя смущает.
— И теперь ты воруешь одежду? Эти вещи принадлежат людям, знаешь ли [к Эми] ты не собираешься отвернуться?
— Не-а.
Он пришёл потому, что не мог просто смотреть, как ваши дети плачут. Что, если бы вы были по-настоящему старым, добрым и одиноким? Вся ваша раса мертва, будущего нет. Если бы вы были таким же старым, таким же добрым и самым последним в своём роде... вы не могли бы просто смотреть, как дети плачут.
— Он меня ненавидит.
— Ты вел себя «обаятельно» и «умно»?
— Да, откуда ты знаешь?
— Догадалась...
— Так, насчет нас с тобой, надо бы как-нибудь выпить вместе.
— Окей.
— И пожениться.
— Хорошо.
— Тебе пора начать доверять мне.
— Но ты не всегда говоришь мне правду.
— Если бы я всегда говорил тебе правду, мне не нужно было бы твое доверие.
— Это... Велосипеды? Немного странно, что на космическом корабле ездят на велосипедах.
— ... сказала девочка в ночной рубашке.
— О, Господи, я же в ночной рубашке!