Все мы умираем, Этельстан... только это вечно — фрагменты истории, бессмертные частички, бессмертные слова.
Эгберт
Слушай высокородных и безродных, учись у принца и у пастуха, и помни: величайшая христианская добродетель — смирение.
В каком мире мы живём, если друзья наших друзей убивают наших друзей?
Чем многограннее природа человека, тем он интереснее, но в то же время опаснее.
— Они дикари, язычники! Они ничью жизнь не ценят.
— Я... сомневаюсь в этом. Мы христиане, но не так давно мы тоже были язычниками. И когда мы были язычниками, вы думаете, мы не придавали значение заботе о наших семьях, наших детях?
— Если бога... или богов... не существует, то ничто не имеет смысла.
— Или всё имеет смысл.
Я готов преломить хлеб с самим дьяволом, если он покажет мне, как достичь моих земных целей.
Мы вторгнемся и уничтожим её, и привяжем её к четырём лошадям, и её тело разорвётся! ... Или что-то вроде этого. И передай ей, что мы испытываем отвращение от таких мер, будучи христианами.
Мы все грешные, Джудит. С тех пор как были изгнаны из рая. Это наше общее бремя.
Какой разумный человек не будет бояться крестьянина, который стал королём?