— Вы — Тирион Ланнистер, брат королевы?
— Мое высочайшее достижение.
Я не даю клятв, которых не могу сдержать. Напомните мне о моем отце, если хотите, о том, что подобное отношение его сгубило. Но чем больше ложных обещаний дают люди, тем больше обесцениваются слова. И тогда уже все начинают лгать, и всё более изощрённо. А ложь в этой войне нам не помощник.
— Наши отцы доверяли друг другу, а мы что?
— Я видел твоего отца в Винтерфелле.
— А я вашего в моей лавке.
— Ты стройнее.
— А вы ниже.
— Я вырос, слушая истории про них.
— Я знал лишь что они сражались и побеждали.
— Ты помог мне, когда я нуждался в твоей помощи, — сказал Джон Сноу.
— Я ничего не дал тебе, — улыбнулся Тирион, — кроме слов.
Восемь тысяч лет мы клялись защищать королевства людей... и восемь тысяч лет нарушали эту клятву, потому что Одичалые — тоже люди.
Джон допустил оплошность, мечтательно упомянув о горячей ванне. «Холодная лучше, — тут же сказала Игритт, — если тебя потом есть кому согреть».
— У всех хороших мечей есть имена.
— Пусть Санса забирает швейные иголки, а у меня будет своя Игла.
— Я бы всех воронов охотно разослал. Уж очень они не любят сидеть в клетке.
— Ты тоже не любил бы, если бы умел летать.