Джон Сноу

— Вы — Тирион Ланнистер, брат королевы?

— Мое высочайшее достижение.

Я не даю клятв, которых не могу сдержать. Напомните мне о моем отце, если хотите, о том, что подобное отношение его сгубило. Но чем больше ложных обещаний дают люди, тем больше обесцениваются слова. И тогда уже все начинают лгать, и всё более изощрённо. А ложь в этой войне нам не помощник.

— Наши отцы доверяли друг другу, а мы что?

— Я видел твоего отца в Винтерфелле.

— А я вашего в моей лавке.

— Ты стройнее.

— А вы ниже.

— Я вырос, слушая истории про них.

— Я знал лишь что они сражались и побеждали.

— Ты помог мне, когда я нуждался в твоей помощи, — сказал Джон Сноу.

— Я ничего не дал тебе, — улыбнулся Тирион, — кроме слов.

Восемь тысяч лет мы клялись защищать королевства людей... и восемь тысяч лет нарушали эту клятву, потому что Одичалые — тоже люди.

Джон допустил оплошность, мечтательно упомянув о горячей ванне. «Холодная лучше, — тут же сказала Игритт, — если тебя потом есть кому согреть».

— У всех хороших мечей есть имена.

— Пусть Санса забирает швейные иголки, а у меня будет своя Игла.

— Я слышал, что врагов лучше держать поближе.

— Это сказал тот, у кого мало врагов.

— Мы все на одной стороне.

— Да с чего бы?

— Мы дышим.

— Я бы всех воронов охотно разослал. Уж очень они не любят сидеть в клетке.

— Ты тоже не любил бы, если бы умел летать.