Дин Винчестер

— У нас нет выбора!

— Разве это не самый главный вывод после всего, что мы делали, — что выбор есть всегда?

— В интернете есть не только голые люди. Ты это знаешь, да?

— Только не в моем интернете.

— Дин! Дин, у нас проблема.

— Да, не то слово. Погляди.

— Это я?

— Интернет пишет, что у тебя своя юридическая фирма и ты любишь капусту. Послушай и зацени свою пламенную речь.

[— Купите беговую дорожку, не пейте кофе, и придерживайтесь сыроедения. Боже, храни капусту, верно? Говоря прямо...]

— Ладно.

— Нет, нет, дальше хуже.

[— ... это трудно слышать, но работа на пике ваших способностей требует всей вашей психической энергии, всей до последней капли.]

— Вот.

[— Это нельзя совмещать с такими вещами, как хобби или даже семья.]

— Так, всё, хватит, Дин.

— Много не пей: завтра в дорогу. Нет покоя самоубийцам.

— А по-моему, очко в нашу пользу. Приятно. Уходим на мажорной ноте.

— Да уж. Ключевое слово — уходим.

— Ну, извини.

— Извини? Ха, ха... За что извиняешься? Извиняешься за то, что ты боролся за жизнь Донателло, но, когда дело доходит до тебя, ты просто сдаёшься? Или за то, что все эти годы, всю свою жизнь я равнялся на тебя, учился у тебя, копировал тебя? Я шёл за тобой в ад и обратно. Ты просишь прощения за то, что сейчас всё это ничего не значит?

— Кто так сказал?!

— Ты! Когда ты сказал мне, что я должен убить тебя. Когда ты сказал мне, что я должен выбросить всё, за что мы сражаемся. Выбросить веру! Выбросить семью! Мы — парни, которые спасают мир. Мы не можем это просто выбросить!

— Сэм, я испробовал всё. Всё! У меня на руках одна карта, и я её сыграю.

— Сегодня у тебя есть одна карта, но завтра мы найдём ещё одну! Но если ты сдашься сейчас, никакого завтра уже не будет! Ты говоришь мне, что не видишь другого выхода. Я тоже, Дин! Пока! Но то, что ты делаешь сейчас — это неправильно! Ты сдаёшься! Посмотри, что произошло сегодня. Донателло никогда не прекращал бороться, и поэтому мы смогли ему помочь... Я верю в нас, Дин. Я верю в нас!

— Эй, эй, эй!

— Почему ты тоже в нас не веришь?

— Хорошо, Сэм... Поехали домой.

— Что?

— Поехали домой. Может Билли ошиблась. Может быть... Но я верю в нас. Я верю во всех нас.

Но, скажем, мы могли бы отправить папу обратно со всем этим знанием. Зачем останавливаться на малом? Почему бы не отправить его ещё дальше назад, и пусть кто-то другой спасает мир? Но вот проблема. Какими будем мы? Будет ли нам лучше? Ну, может быть. Но скажу тебе честно, я не знаю, каким бы стал тот Дин Винчестер. Меня устраивает, какой я сейчас. И мне нравится, каким стал ты. Потому что наши жизни — наши. И, возможно, я слишком стар, чтобы желать их менять. Мне не хочется.

— Ты серьёзно? Явишься туда и скажешь правду.

— А почему нет?

— Потому что мы люди. А когда людям что-то очень, очень нужно — мы лжем.

— Теперь ты — взрослый человек, и я невероятно горжусь тобой. Я только надеялся, что, в конце концов, ты бы обрёл нормальную, мирную жизнь, семью.

— У меня есть семья.

— И этот парень вершит наши судьбы?

— Ничего он не вершит, он рупор. Проводник вдохновенной вести.

— Вести. Благой вести. Это что же, Новейший завет?

— Когда-нибудь, эти книги станут известны, как Евангелие от Винчестеров.

— Ты нас разыгрываешь!

Нет никого опасней дурака, который возомнил себя миссией.