Искренность исходит от людей, испытавших скорбь.
Бланш Дюбуа
Cлайд с цитатойНу не смешно ли... и меня-то — меня — еще называют человеком без средств. Это когда в моем сердце заперты такие сокровища... По-моему, так я очень, очень богата.
Мир, излучающий свет, погас для меня. Его выключили и больше никогда он не был сильнее, чем этот желтый фонарь...
А я не признаю реализма. Я — за магию. Да, да, за магию! Я хочу нести ее людям. Заставлю их видеть факты не такими, как они есть. Да, я говорю не правду, не то, как есть, а как должно быть в жизни. И если тем погрешила, то будь я проклята именно за этот грех — ничего не имею против…
А я не признаю реализма. Я — за магию. Да, да, за магию! Я хочу нести ее людям. Заставлю их видеть факты не такими, как они есть. Да, я говорю не правду, не то, как есть, а как должно быть в жизни. И если тем погрешила, то будь я проклята именно за этот грех — ничего не имею против…
В цирке море — из бумаги,
В цирке пламя — без огня,—
Все бы стало настоящим,
Если б верил ты в меня.
Разве вы не любите эти долгие дождливые дни в Новом Орлеане? Когда час — это не час, а всего лишь кусочек бесконечности, упавший в наши руки... и кто знает, что с этим надо делать?
Ведь ни твердости, ни особой самостоятельности за мной никогда не водилось. А слабым приходится искать расположения сильных, Стелла. Их дело — манить к себе, влечь, и расцветка им нужна нежная, как пыльца на крылышках у бабочек, она должна привораживать... если больше нечем расплатиться... за ночь приюта. Вот я и была не так уж добродетельна последнее время. Я искала приюта, Стелла. То под одной крышей, которая не умела хранить секретов, то — под другой... бушевала буря, все время ненастье, и меня закружило в этом вихре. Разве с этим кто-нибудь посчитался?.. Мужчины?.. Да им, пока не влюблялись в меня, и невдомек было: есть я — нет... А поди попробуй найти поддержку, если не обратишь на себя внимания, не будешь приметен. Вот слабым и остается — мерцать и светиться... вот и набрасываешь бумажный фонарик на электрическую лампочку.
Мне страшно, так страшно. Уж и не знаю теперь — долго ли меня еще хватит на всю эту канитель... Теперь на одной беззащитности уже не продержишься: слабость — слабостью, а красота — красотой. А я уже не та.