Айрис Уэст Аллен

— Ты была так счастлива, когда я вернулся.

— Я счастлива. Ты мне дороже всего... Слушай. Мне приходилось объяснять друзьям и родным, почему мы предупредили их о свадьбе, но не прислали приглашений. Мне приходилось лгать о твоём исчезновении... И ты бы видел их взгляды, когда они понимали что это не правда. Представь, что они думали о нас.. И что о нас думала я.

— Айрис... Я же вовсе не хотел бросать тебя. Мне приходилось улыбаться ради остальных, но моё сердце разрывалось. И мне кажется, что отчасти я не обсудил это с тобой, потому что... я боялся. Я боялся, что ты, — попросишь меня остаться. И мне не хватило бы сил тебе отказать.

— Барри, откуда тебе знать, что я скажу, если ты не спрашиваешь? Я всегда готова помочь. Особенно, когда кажется что всё потеряно. Но ты должен мне позволить.

— Порой, речь не только о нас или команде, когда груз ответственности ложится на мои плечи, мне его нести. Потому что я — Флэш.

— Вот тут ты не прав. Раз я надела это кольцо, уже не может быть тебя, не может быть меня. Есть только мы. Флэш — вовсе не ты, Барри. А мы.

Ведь в самую темную ночь лучше всего видно яркий свет.

— Ты была так счастлива, когда я вернулся.

— Я счастлива. Ты мне дороже всего... Слушай. Мне приходилось объяснять друзьям и родным, почему мы предупредили их о свадьбе, но не прислали приглашений. Мне приходилось лгать о твоём исчезновении... И ты бы видел их взгляды, когда они понимали что это не правда. Представь, что они думали о нас.. И что о нас думала я.

— Айрис... Я же вовсе не хотел бросать тебя. Мне приходилось улыбаться ради остальных, но моё сердце разрывалось. И мне кажется, что отчасти я не обсудил это с тобой, потому что... я боялся. Я боялся, что ты, — попросишь меня остаться. И мне не хватило бы сил тебе отказать.

— Барри, откуда тебе знать, что я скажу, если ты не спрашиваешь? Я всегда готова помочь. Особенно, когда кажется что всё потеряно. Но ты должен мне позволить.

— Порой, речь не только о нас или команде, когда груз ответственности ложится на мои плечи, мне его нести. Потому что я — Флэш.

— Вот тут ты не прав. Раз я надела это кольцо, уже не может быть тебя, не может быть меня. Есть только мы. Флэш — вовсе не ты, Барри. А мы.

Ведь в самую темную ночь лучше всего видно яркий свет.

— Вы уж простите нас. Если бы трубы в доме не издавали этот доставучий звук, я бы пригласила вас на обед.

— В доме Уэстов скрипят трубы... Вот так сюрприз!

— Правда? Вы уже слышали этот звук?

— О да-а-а!..

— Они так уже... восемнадцать лет?

— Да.

— У каждого дома есть свой характер. Наш любит разговаривать.

— Барри... Слушай, давай на перерыв?

— Нет! Сперва нужно закончить. Погнали!

— Слушай, Барри.

— Чего?

— Я тут целый день бреши открывал! Так что если не хочешь растереть ладошки и помять мне плечо...

— Не буду я ничего мять!

— Так я и думал. Поэтому перерыв.

— Циско-о-о!

— ПЕРЕРЫВ!

— Мы несём ответственность перед городом и Плаксой.

— Что предлагаешь делать?

— Нужно спасти его до того, как Амунет сделает задуманное. Сесиль, собери всю информацию об Амунет. Фелисити, достань чертежи её клуба. Мы справимся. Мы — сильные женщины.

— Да. Хештег «феминизм».

— Хештег «феминизм».

— Хештег «феминизм».

Ты во всём виноват! Я могла пойти на европейский фольклор, чтобы закрыть социологию. Но нет! Ты сказал: «Айрис, иди в журналистику — там будет весело!» Так вот, Барри: там совсем не весело. Журналистика — скука! Мне скучно. Я виню тебя.

— Мне следовало быть сильнее.

— Думаешь, тебе стоило застрелить Кадабру? Папа, я думаю, позволив ему уйти, ты проявил настоящую силу.

— Я стараюсь быть сильным ради вас. Ради тебя, Уолли, Барри.

— Папа, так и есть. И это делает меня сильнее.

— Когда ты была маленькой, я.. так боялся.. что ты умрёшь посреди ночи. Я не могу уснуть. Я просто.. сидел в твоей комнате, и смотрел как ты спишь. Я клал руку на твою грудь, просто чтобы убедиться что ты дышишь. Затем, я просто сидел и молился, чтобы ты дышала дальше. Сейчас я чувствую себя также. Я не знаю, что могу сделать, чтобы спасти тебя.

— По готовности, Барри!

— Я готов!

— Серьёзно?

— Да ладно, Циско. Давай... один раз.

— Как два часа назад?