Завтрак у Тиффани

Но это дешевка — носить бриллианты, пока тебе нет сорока. И даже в сорок рисковано. По-настоящему они выглядят только на старухах.

— Ко всему привыкаешь...

— Я – нет. Я никогда ни к чему не привыкаю. А кто привыкает, тому спокойно можно умирать.

Иногда очень выгодно — выглядеть дурочкой.

Она рассказывала и о своем, но уклончиво, без имен, без названий, и впечатление от ее рассказов получалось смутное, хотя она со сладострастием описывала лето, купанье, рождественскую елку, хорошеньких кузин, вечеринки — словом, счастье, которого не было да и не могло быть у ребенка, сбежавшего из дому.

Она, наверно, Африки и в глаза не видела... но все же я мог себе ее представить в Африке: Африка – это в ее духе.

И я вдруг почувствовал. Глядя, как вспыхивают её разноцветные волосы под красно-жёлтым, прорвавшимся сквозь листву солнцем, я вдруг ощутил, что люблю её настолько, чтобы перестать жалеть себя, отчаиваться, настолько, чтобы забыть о себе и просто радоваться её счастью.

Ты же меня любишь. Меня все любят. Разве я не заплатил по счету за пятерых твоих друзей, а я их и в глаза раньше не видел! Разве это не дает мне права, чтобы ты меня любила? Ты же меня любишь, детка!

Когда она научилась делать вид, будто знает французский, ей стало легче делать вид, будто она знает английский.

Когда она научилась делать вид, будто знает французский, ей стало легче делать вид, будто она знает английский.

Лучше глядеть в небо, чем жить там. До чего же пустое место, и такое пасмурное. Просто край, где гремит гром и всё на свете пропадает.