Большую часть времени — девяносто девять процентов — ты просто не знаешь, как и почему переплетены нити, и это нормально. Сделаешь добро, и случится зло. Сделаешь зло, и случится добро. Ничего не сделаешь и все взорвется.
И только очень, очень редко, когда благодаря чуду случайностей и совпадений бабочки бьют крыльями ровно так, как нужно, и все нити на минуту сплетаются вместе, тебе выпадает шанс поступить правильно.
Размышления ещё никому не шли на пользу, что бы там ни говорили родители, учителя и чудаки из научного клуба.
Способны ли мы постичь истину или обречены лишь натыкаться друг на друга, опустив головы и надеясь избежать столкновения?
На прошлой неделе поздно вечером мы сидели у него на диване, он разглядывал меня, и я была уверена — уверена, — что он вот-вот признается в любви, однако он сказал лишь, что под определенным углом я смахиваю на Скарлетт Йоханссон.
Вот ещё зарубка на память: люди живут надеждой. Даже после смерти надежда — единственное, что не дает окончательно умереть.
Разумеется, я совершенно счастлива, просто иногда я вынуждена вновь и вновь мысленно повторять, почему он мне вообще понравился, словно иначе забуду.
В детстве мечтаешь поскорее вырасти, а позже жалеешь, что не можешь снова стать ребенком.
Он всегда так поступает: ведет себя так, словно знает меня лучше всех, только потому, что мы вместе играли в песочнице сто лет назад. Ведет себя так, будто последние десять лет ничего не изменили, хотя они изменили все.
Cлайд с цитатой