Папа

Но отчего же мне так невыносимо пронзительно будет смотреть вслед этому красивому мужчине, за руку которого крепко-крепко держится пятилетняя малышка? Почему же меня охватит совершенно животная тоска, и сердце забьётся сильнее, и вспотеют ладони, и что-то оборвётся в солнечном сплетении, заставив схватиться за телефон, чуть не в панической атаке набрать номер и проговорить в трубку быстро-быстро:

– Папа, привет! Ты меня сильно-сильно любишь?

– Ну, конечно, деточка! – услышу я в ответ.

«Пусть это слышит каждая девочка. Пять ей, сорок четыре или семьдесят. Пусть мир девочек покоится на плечах пап!» – подумаю я и тут же сама над собой рассмеюсь за это пафосное заклинание.

Если бы он это слышал, он бы умер ещё раз. Просто бы лопнул от гордости. И жена с детьми так бы и сидели, заляпанные его глубоким внутренним миром.

Подростки ещё более жестоки, чем дети. Ещё не избавились от детской жестокости, но уже обзавелись взрослой. И ещё не научились эту взрослую жестокость скрывать. Берегитесь подростков. Они как та японская рыба, если не уметь её готовить...

Пятилетняя малышка, идущая рядом с красивым мужчиной мимо фонтана, скажет ему:

– Папочка, ты меня сильно-сильно любишь?

– Ну, конечно, деточка! – ответит он ей...

– И никогда-никогда не разлюбишь меня?

– Никогда-никогда! – серьёзно пообещает он.

– И всегда-всегда будешь рядом?

– Даже если я не всегда-всегда буду рядом, то ты сможешь мне позвонить и сказать: «Папа, привет!» – объяснит он.

– И что тогда? – хитро прищурится она.

– И тогда я буду счастлив.

Подростки ещё более жестоки, чем дети. Ещё не избавились от детской жестокости, но уже обзавелись взрослой. И ещё не научились эту взрослую жестокость скрывать. Берегитесь подростков. Они как та японская рыба, если не уметь её готовить...

Пятилетняя малышка, идущая рядом с красивым мужчиной мимо фонтана, скажет ему:

– Папочка, ты меня сильно-сильно любишь?

– Ну, конечно, деточка! – ответит он ей...

– И никогда-никогда не разлюбишь меня?

– Никогда-никогда! – серьёзно пообещает он.

– И всегда-всегда будешь рядом?

– Даже если я не всегда-всегда буду рядом, то ты сможешь мне позвонить и сказать: «Папа, привет!» – объяснит он.

– И что тогда? – хитро прищурится она.

– И тогда я буду счастлив.

Чудесное слово «папа». Гораздо лучше жёсткого, колючего – «отец». «Папа» – это домашнее. Как любимая пижама. Как покой. Как чашка горячего чаю с лимоном после ледяного косого ливня. «Папа!» – и тебя уже ничего не тревожит. «Папа!» – и тебе уже ничего не надо решать – всё решат за тебя. Каждой девочке нужен папа. Папа. А не слово.

— Врёте?

— Если бы я врала, я бы обманывала.

— В чём разница?

— В элегантности. Слово «обман» куда элегантнее слова «враньё». Врать — ещё к лицу двадцатилетним мальчикам. Сорокачетырёхлетняя женщина во вранье будет выглядеть нелепо. Она может позволить себе только обман. И то лишь изредка. В качестве вечернего наряда в компании взрослых мужчин, уже давно знающих, что не всё то Англия, что тауэр.

... смотри не на морщинки вокруг глаз. Не на губы, не на лоб и не на что другое. Хочешь узнать, сколько женщине лет, смотри ей в глаза.