Король Генрих IV

Когда мне честь действительно велит

Оставить без вниманья осторожность,

Я тоже забываю всякий страх.

О если б можно было заглянуть

В страницы рока и увидеть ясно,

Какие превращенья впереди!

Мы б увидали, как мельчают горы

И море покрывает берега,

Как сызнова мелеют океаны

И суша вновь выходит из воды,

Мы б увидали, как смеется время,

Мешая вина в кубке перемен.

Но разве кто-нибудь не знал

Всей шаткости расчетов на удачу?

Но цель манила, мы пустились вплавь,

Нас не смутила вероятность бури.

Я рад иметь судью, который судит

Бесстрашно сына моего. Я рад

Тому, что сын мой, несмотря на титул,

Себя закону в руки отдает.

Я всем вам знаю цену, но пока

Потворщик первый вашим безобразьям.

Мне в этом солнце подает пример.

Оно дает себя туманить тучам,

Чтоб после тем сильнее ослепить

Своим внезапным выходом из мрака.

Фальстаф:

— Ну, ты, великан, что сказал доктор про мою мочу?

Паж:

— Доктор сказал, что моча сама по себе хорошая, но что больной, от которого она взята, может быть очень плох.

Развесьте уши. К вам пришла молва.

А кто из вас не ловит жадно слухов?

Я быстро мчусь с востока на закат,

И лошадью в пути мне служит ветер.

Во все концы земли я разношу

Известья о делах земного шара.

Я сшила плащ себе из языков,

Чтоб ими лгать на всех наречьях мира.

Нет выдумки такой и клеветы,

Которой я б ушей не засорила.

Мы подавали королю прошенья

С перечисленьем наших недовольств,

Но нам не отвечали на запросы.

Разбором жалоб занимались те,

Кого мы в этих списках обвиняли.

Напрасно думать, будто резкий тон

Есть признак прямодушия и силы.

В основе тут отсутствие манер.

Напротив, самомненье и бахвальство

Не могут делать чести никому.