— И долго эта любовь будет длиться? — спросил он, глядя в любимые глаза.
— До последнего вздоха… — прошептала Габи.
— И долго эта любовь будет длиться? — спросил он, глядя в любимые глаза.
— До последнего вздоха… — прошептала Габи.
Так или иначе, но слова Тайера глубоко засели в сознание девушки, каждый раз возвращая к фразе, что ради любви люди готовы изменить свою жизнь. Любил ли её когда-нибудь Кристофер? Или все это лишь иллюзия её разума?
И в те минуты, когда девушке казалось, что лучше уже не станет, несколько фраз из очередного письма парня возрождали её словно птицу феникс из пепла, вдыхая в девушку новую жизнь, полную сил и желания бороться за место под солнцем.
Иногда расстояние лишает нас возможности увидеть ситуацию такой, какая она есть. Мы можем трактовать то или иное действие совершенно иначе.
Порой сердце просыпается и снова начинает тосковать по тебе, но я уже научилась справляться с этим, заглушая его.
— Ты поверил бы в мою любовь, только увидев ненависть к нему! — она резко развернулась, и с болью посмотрела на Джона. — Когда я дала тебе шанс, ты постоянно говорил мне о Гамильтоне. Напоминал. Ты не давал мне забыть его! Я не железная, Джон! Для женщины, которая любит, это уже слишком…
Твоя жизнь яркая и красочная, моя — долгое время была серой, и лишь ты был ярким мазком в ней. Это неправильно, нельзя, чтобы мир заключался в человеке, который сегодня есть, а завтра его уже нет. Я хочу ценить каждый миг своей жизни. Радоваться мелочам, и позабыть слово «грусть».
Время скоротечно уходит сквозь пальцы, и это единственное, что невосполнимо. Да, война страшна и она пугает меня. Я скорблю со всеми о погибших, но это не значит, что нужно ставить крест на себе и отказываться от удовольствий, что дает нам жизнь. Пойми, Габриель: у каждого из нас есть свой путь, предназначенный нам судьбой задолго до нашего рождения. И я лучше буду следовать этим путем и жить, чем бездействовать и хоронить себя заживо. Именно сейчас нужно учиться ценить то, что есть. Каждую минуту, каждый миг. Ведь кто знает, проснемся ли мы завтра?
И, словно по щелчку, исчезли дни мучительной разлуки, а пропасть между ними затянулась, как долго-долго кровоточившая рана.