Госпожа Бовари

Ей хотелось умереть и в то же время хотелось жить в Париже.

Он исполнял свои несложные повседневные обязанности, точно лошадь, которая ходит с завязанными глазами по кругу, сама не зная — зачем.

Она любила его рабской любовью и этим только отталкивала его от себя.

Он любил её чистой любовью — такая любовь не мешает заниматься делом, ее лелеют, потому что она нечасто встречается в жизни, но радости этой любви перевешивает горе, которое она причиняет в конце.

Ей очень хотелось опереться на что-нибудь посолиднее любви.

А я бы отдала тебе всё, я бы всё продала, я бы работала на тебя, пошла бы милостыню просить за одну твою улыбку, за один взгляд, только за то, чтобы услышать от тебя спасибо.

Самонадеянность человека зависит от той среды, которая его окружает: на антресолях говорят иначе, нежели на пятом этаже...

Просиживать все вечера в грязном заведении, стучать по мраморному столику костяшками с

черными очками — это казалось ему высшим проявлением самостоятельности, поднимавшим его в собственных глазах.

Эмма ничем не отличалась от других любовниц. Прелесть новизны постепенно спадала, точно одежда, обнажая вечное однообразие страсти, у которой всегда одни и те же формы и один и тот же язык. Сходство в оборотах речи заслоняло от этого слишком трезвого человека разницу в оттенках чувства. Он слышал подобные фразы из продажных и развратных уст и потому с трудом верил в искренность Эммы.

Нет такого мещанина, который в пору мятежной юности хотя бы один день, хотя бы одно мгновение не считал себя способным на глубокое чувство, на смелый подвиг.