Дом, в котором...

— Эге, — говорю я двойнику, — ты что, взрослеешь? Не вздумай, а то я с тобой больше не дружу.

Никогда — это слишком долгое слово.

Найди свою шкуру, Македонский, найди свою маску, говори о чем-нибудь, делай что-нибудь, тебя должны чувствовать, понимаешь? Или ты исчезнешь.

Когда увидишь настоящую травлю, ее уже не спутаешь ни с чем. Слишком это жутко.

Дождь я вообще люблю больше всего. И весенний, и летний, и осенний. Любой и всегда.

Как сильно отличаются друг от друга рассказы об одном и том же, при том, что ни один из рассказчиков по-настоящему не врет.

Объяснения повлекут за собой только новые вопросы, ответить на которые я уже не смогу.

Понимаешь, жизнь не течёт по прямой. Она — как расходящиеся по воде круги. На каждом круге повторяются старые истории, чуть изменившись, но никто этого не замечает. Никто не узнаёт их. Принято думать, что время, в котором ты, — новенькое, с иголочки, только что вытканное. А в природе всегда повторяется один и тот же узор. Их на самом деле совсем не много, этих узоров.

За этой дверью не та территория, по которой следует брести из последних сил. В Могильнике следует демонстрировать бодрость и жизнерадостность. Даже если ты труп.

Ты или дышишь в унисон со стаей и знаешь всё обо всём, или не дышишь и не знаешь, и раздражаешь окружающих.