Пол Маккартни

Я многое помню про детство. И про то, как, начав с «Beatles», я пытался стать знаменитым, отправляя бесконечные письма. «Уважаемый сэр, мы полупрофессиональный рок-коллектив. Нам кажется, мы что-то собой представляем. Возможно, у нас есть будущее…»

Когда «Beatles» распалась, мы оставались на равных. Джордж занимался своим делом, Джон  — своим, я делал свои дела, а Ринго  — свои. Все было как в лучшие времена. Потом Джона убили, и на волне чистого ужаса он стал мучеником  — как Кеннеди. После этого люди стали говорить: он и был воплощением «Beatles». И в этот момент я, Джордж и Ринго пожали плечами: «Послушайте, но ведь год назад мы все были равны».

Известность  — это как страшный сон: ты не можешь из него выбраться, но ты сам его и породил.

Мы не учимся быть артистами, художниками или писателями — мы учимся быть.

Мы не учимся быть артистами, художниками или писателями — мы учимся быть.

Чем старше я становлюсь, тем меньше верю в расхожую присказку, что мудрость приходит с годами.

Вовсе не обязательно, чтобы всюду был смысл: смешно — ну и ладно.

Я горжусь тем, что на моей душе стоит клеймо рок-н-ролла!

Раньше я думал, что чудаки это те, кто делают странные вещи. Теперь я знаю, что это те, кто называют других странными.

Я всегда играл только ту музыку, в которую верил. Ведь, знаете ли, фанаты очень чётко чувствуют обман.