Пьетер Буди

Теперь одна лишь только ржа

Находится в протухшем теле,

Полуприкрытые глаза

На все взирают еле-еле.

Жди, смерти роковой удар

Тебя поставит на колени,

И кто б ты ни был — млад иль стар,

Убьет тебя в одно мгновенье.

Не возносись, не льстись, не хвастай.

Ведь тот, кто матерью оставлен

В сей жизни горькой и злосчастной,

Всегда заботами отравлен.

Но потому, что все вы жадны

И грубой завистью набиты,

Для вас поэтому наглядны

Лишь те, кто были имениты,

Которых прежде вы знавали,

С которыми вы говорили,—

Они теперь, забыв печали,

С землей во рту лежат в могиле.

Нет, больше жизни мне не надо,

Где огорченья и печали,

Где мне одна была отрада —

Скоты, что мне принадлежали.

Но тем не менее, христьяне,—

Бог вездесущ! И в жизни страшной

Не полагайтеся заране,

Что выручит вас скот домашний.

Они, животные, понятны,

Им нужны лишь еда и угол.

И все-таки они приятны,

Хоть и темны они, как уголь.

И ты, пришелец неудачный,

От бед лишившийся ума,

Готов уйти от жизни мрачной,

Но гонит жизнь тебя сама.

О спеси мы не размышляем,

Не рассуждаем, как нам быти,

И только одного желаем,

Чтоб в господа скорее выйти.

О род людской, многострадальный,

Ты все благое забываешь,

Гордыне предан изначальной,

Грехом опутан пребываешь.

И где они, те господа,

Что властвовали неустанно,

Которых жизнь текла всегда

Величественно или чванно?

Где императоры, которых

Так величали поколенья,

Цари, сидевшие в коронах,

В которых злато и каменья?

Величья ты не обретешь

Ни сведеньями, ни искусством,

Ни храбростью, ни мощью тож,

Ни ловкостью, ни безрассудством.

В сей жизни не приносят власти

Ни бег прекрасного коня,

И ни удачи, ни напасти,

И ни свойство и ни родня.

Она и не посмотрит, кто он —

Юнец или старик почтенный.

И в час, который уготован,

Приходит им конец мгновенный.

И сколько люди ни являют

Сопротивленья и упорства,

Их от кончины не спасают

Ни храбрость, ни противоборство.

Где мудрецы и книгочеи,

Что прежде знаньями блистали,

Которые листы белее,

Чем снег, читали и листали?

Где девы в пышном одеянье,

Где недоступные матроны,

На коих гордое сиянье

Бросают отсветы короны?