Когда мы сказали: «Довольно»?
Давно ли, и что это значит?
Hо стpанно, что сеpдцу не больно,
Что сеpдце не плачет.
Бессильные чувства так стpанны,
Застывшие мысли так ясны,
И губы твои не желанны,
Хоть вечно пpекpасны.
Когда мы сказали: «Довольно»?
Давно ли, и что это значит?
Hо стpанно, что сеpдцу не больно,
Что сеpдце не плачет.
Бессильные чувства так стpанны,
Застывшие мысли так ясны,
И губы твои не желанны,
Хоть вечно пpекpасны.
А вы, королевские псы, флибустьеры,
Хранившие золото в темном порту,
Скитальцы арабы, искатели веры
И первые люди на первом плоту!
И все, кто дерзает, кто хочет, кто ищет,
Кому опостылели страны отцов,
Кто дерзко хохочет, насмешливо свищет,
Внимая заветам седых мудрецов!
Как странно, как сладко входить в ваши грезы,
Заветные ваши шептать имена,
И вдруг догадаться, какие наркозы
Когда-то рождала для вас глубина!
Был праздник весёлый и шумный,
Они повстречались раз…
Она была в неге безумной,
С манящим мерцанием глаз.
А он был безмолвный и бледный,
Усталый от призрачных снов.
И он не услышал победный,
Могучий и радостный зов.
Друг друга они не узнали,
И мимо спокойно прошли,
Но звёзды в лазури рыдали,
И где-то напевы звучали,
О бледном обмане земли.
Мой спутник был жёлтый, худой, раскосый.
О, как я безумно его любил!
Под пестрой хламидой он прятал косу,
Глазами гадюки смотрел и ныл.
О старом, о странном, о безбольном,
О вечном слагалось его нытьё,
Звучало мне звоном колокольным,
Ввергало в истому, в забытьё.
Когда ж мы достигли стены Китая,
Мой спутник сказал мне: «Теперь прощай,
Нам разны дороги: твоя — святая,
А мне, мне сеять мой рис и чай». -
На белом пригорке, над полем чайным,
У пагоды ветхой сидел Будда́.
Пред ним я склонился в восторге тайном,
И было сладко, как никогда.
Так тихо, так тихо над миром дольным,
С глазами гадюки, он пел и пел
О старом, о странном, о безбольном,
О вечном, и воздух вокруг светлел.
Но если бой неравен стал,
Я гордо вспомню клятву нашу
И, выйдя в пиршественный зал,
Возьму отравленную чашу.
И смерть придет ко мне на зов,
Как Одиссей, боец в Пергаме,
И будут вопли женихов
Под беспощадными стрелами.
И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во вселенной,
Скажет: «Я не люблю вас»,
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти, и не возвращаться больше.