Николай Степанович Гумилёв

Когда мы сказали: «Довольно»?

Давно ли, и что это значит?

Hо стpанно, что сеpдцу не больно,

Что сеpдце не плачет.

Бессильные чувства так стpанны,

Застывшие мысли так ясны,

И губы твои не желанны,

Хоть вечно пpекpасны.

А вы, королевские псы, флибустьеры,

Хранившие золото в темном порту,

Скитальцы арабы, искатели веры

И первые люди на первом плоту!

И все, кто дерзает, кто хочет, кто ищет,

Кому опостылели страны отцов,

Кто дерзко хохочет, насмешливо свищет,

Внимая заветам седых мудрецов!

Как странно, как сладко входить в ваши грезы,

Заветные ваши шептать имена,

И вдруг догадаться, какие наркозы

Когда-то рождала для вас глубина!

Был праздник весёлый и шумный,

Они повстречались раз…

Она была в неге безумной,

С манящим мерцанием глаз.

А он был безмолвный и бледный,

Усталый от призрачных снов.

И он не услышал победный,

Могучий и радостный зов.

Друг друга они не узнали,

И мимо спокойно прошли,

Но звёзды в лазури рыдали,

И где-то напевы звучали,

О бледном обмане земли.

Я знаю, что ночи любви нам даны

И яркие, жаркие дни для войны.

Мой спутник был жёлтый, худой, раскосый.

О, как я безумно его любил!

Под пестрой хламидой он прятал косу,

Глазами гадюки смотрел и ныл.

О старом, о странном, о безбольном,

О вечном слагалось его нытьё,

Звучало мне звоном колокольным,

Ввергало в истому, в забытьё.

Когда ж мы достигли стены Китая,

Мой спутник сказал мне: «Теперь прощай,

Нам разны дороги: твоя — святая,

А мне, мне сеять мой рис и чай». -

На белом пригорке, над полем чайным,

У пагоды ветхой сидел Будда́.

Пред ним я склонился в восторге тайном,

И было сладко, как никогда.

Так тихо, так тихо над миром дольным,

С глазами гадюки, он пел и пел

О старом, о странном, о безбольном,

О вечном, и воздух вокруг светлел.

Но если бой неравен стал,

Я гордо вспомню клятву нашу

И, выйдя в пиршественный зал,

Возьму отравленную чашу.

И смерть придет ко мне на зов,

Как Одиссей, боец в Пергаме,

И будут вопли женихов

Под беспощадными стрелами.

И когда женщина с прекрасным лицом,

Единственно дорогим во вселенной,

Скажет: «Я не люблю вас»,

Я учу их, как улыбнуться,

И уйти, и не возвращаться больше.