Ли Каун Ю

Чтобы быть игроком мирового уровня в области экономики и политики, Японии необходимо стать открытой страной по образцу США, легкой для прочтения и понимания. Она должна завоевать уважение и положительные отзывы других стран. Япония не может и дальше оставаться сама по себе, замкнувшись в своей уникальной цивилизации. Напротив, ей следует образовать модель, из которой другие могли бы черпать преимущества японской цивилизации для развития собственной системы и достижения новых успехов. Такой глубокий обмен совершенно необходим как в области политики, так и области массмедиа и науки.

Если люди поверят, что мы способны драться, защищая свою страну, нас с большей вероятностью оставят в покое. Обратите внимание на фразу «драться за мир». Если «мы стремимся к миру и боремся за него», нам и дальше придется за него бороться. А если мы начнем драться за мир, то и обретем мир.

Чтобы влиться в русло общей экономики Азии, австралийцам нет нужды становиться азиатами — ни в культуре, ни в ценностях или традициях. Но австралийцам необходимо понимать азиатов, чувствовать себя с ними свободно — так, чтобы азиаты чувствовали себя свободно с австралийцами и сотрудничество было комфортным и осуществлялось на равных правах. Это будет невозможно до тех пор, пока австралийцы не примут азиатов такими, каковы они есть, избавившись от неприязни к тем, кто исповедует иные ценности или соблюдает иные традиции.

Советский Союз прожил в эгалитарном обществе уже 70 лет, но избавился ли он от бедности, проституции, несправедливости, голода? Помогла ли ему установка на подавление природных инстинктов — заложенного в человеке стремления выделиться, превзойти в чем-то других, больше зарабатывать, чтобы увеличить шансы своей семьи на достойную жизнь и дать ей хорошую базу для развития? Все это безнадежно застыло, омертвело в атмосфере уравниловки.

Сорок пять лет соревнования с Западом истощили Советский Союз и всю свору марксистских государств. Они не смогли даже сравняться по производительности, по уровню жизни и технологическому развитию с экономикой капиталистических стран Запада. Внезапно они решили объявить об отсталости своей промышленности. Еще никогда в истории не возникало столь благоприятного момента. Это открыло широчайшие возможности для рывка вперед. Страны Восточной Европы сбросили разложившиеся режимы и вернулись на путь, идя по которому Западная Европа достигла богатства и свободы.

Коммунисты проиграли, потому что они зовут на баррикады, а людей можно затащить на баррикады, только если они доведены до отчаяния и реально умирают с голода. Тогда они готовы выламывать булыжники из мостовой, бить стекла, переворачивать и поджигать машины. Если же они прилично накормлены, прилично одеты и я не скажу, что довольны жизнью, но хотя бы не испытывают ярости и отчаяния, то их поступками будут руководить причинно-следственная связь и способность рассуждать.

Мы не можем позволить всем желающим иметь свои машины, каким бы высоким ни был доход на душу населения: нашей молодежи придется смириться с тем фактом, что дороги не пропустят такое количество транспорта. Кроме того, это навредило бы экономике. Мы также не можем дать всем желающим земельные участки, коттеджи или бунгало — нам просто не хватит земли. Однако мы способны обеспечить всех содержащимся в порядке качественным и удобным жильем и превосходным общественным транспортом.

Я спрашиваю себя: в чем состоит самая страшная угроза человечеству? Думаю, она — в самом существовании человека, который из-за своей противоречивой натуры способен на самоуничтожение. Проблемой стало глобальное потепление: ураганы в Европе, которых там никогда не видывали, засуха во многих странах. Образуется ли где-то Эль-Ниньо или Эль-Нина — это опять-таки результат сжигания углеводородов и стремительного роста населения планеты.

Когда человек достиг чего-то в жизни — например, у него имеется велосипед, он достаточно зарабатывает, чтобы кормить семью и снимать для нее приличное жилье, — и завтра он способен купить скутер, дабы пересесть на него с велосипеда, то это безусловный прогресс. И он просто не станет слушать чьи-то дикие и глупые разглагольствования о революции и жестокости. А если после скутера он продолжает хорошо зарабатывать — так, что покупает себе машину и даже может позволить себе катать в ней девушку, — это хорошо и приятно. В конце концов, не за это ли борются сами коммунисты — хотя бы в той же Москве?

Я не могу сказать положа руку на сердце, что считаю коммунизм безусловным порождением зла, ибо знаю некоторые страны, которым коммунизм принес великое облегчение, придя на смену предыдущему режиму. И это очередная серьезная проблема, с которой мы столкнулись. Почти 600 миллионов китайцев придерживаются такой философии и видят в ней достойный ответ гнилому, коррумпированному и жестокому обществу, ставшему таким оттого, что люди окончательно лишились самоуважения и системы ценностей.