Anacondaz

Хватит служить нам молебны и ставить свечи!

Пока вставали с колен, нам сели на плечи!

Пора мне выйти из себя, а то совсем размяк -

Сходить в магаз сразу за двумя.

Тоска закончилась, и да,

Я не беру в расчёт,

Что хлебнул сполна её,

И в сотый раз возьму ещё.

Мы уйдём под воду, будто Курск,

Мы сгорим, будто Беслан.

Выйдем в окна, как десант,

Прыгнем в небеса.

Спасибо, солнечный Питер, что опять отвел

И на примере дал понять куда приводит рок-н-рол.

Мой личный Ривенделл с его дворцами.

Мой личный Ривенделл с его торчками — он торчит и манит.

Я слышу музыку в дворах, скверах и подворотнях.

Его животный джаз-бэнд как всегда поет мне.

Мы с тобой с одного дома, на пятом мы жили.

Мы ходили с тобой в одну школу — мы в доску чужие.

Кажется, у нас все в полном непорядке -

Мы в истории оставим, максимум, на фильтрах отпечатки.

Тут у каждого второго больного — ума палата,

Где температуру измеряет калькулятор.

Здесь плюют на свою жизнь, но мониторят чью-то.

Возводят замки в облаках, сами живут в лачугах.

И, может быть, лужи по горло, море по плечу нам,

Здесь не верят в сказки, но каждый день ждут чуда.

Спасибо, солнечный Питер,

Что ты гонял меня по улицам своим, как песню на репите.

Что ты шептал мне строки Библии, Корана, Торы.

Мучал меня рэпом и шансоном, баловал хардкором,

Играл на струнах души моей, как на контрабасе.

Да, наш животный джаз-бэнд, как всегда прекрасен.

То ли бессонница, то ли бессмыслица,

Может, нам стоит как следует выспаться...

Может, мы спим и нам всё это снится,

И время стекает в пустые глазницы.

То ли бессонница, то ли бессмыслица,

Может, нам стоит как следует выспаться...

Может, мы спим и нам всё это снится.

Боно борется за свободу народа Бирмы.

Народ Бирмы не ****т, кто такой Боно.