Александр Вертинский

Вечерело. Пели вьюги. Хоронили Магдалину -

Цирковую балерину.

Провожали две подруги, две подруги — акробатки.

Шел и клоун. Плакал клоун, закрывал лицо перчаткой.

Он был другом Магдалины.

Только другом — не мужчиной.

Чистил ей трико бензином,

И смеялась Магдалина:

«Ну какой же ты мужчина!

Ты, мужчина, пахнешь псиной».

Бедный Пикколо-Бамбино...

На кладбище снег был чище, голубее городского...

Вот зарыли Магдалину,

Цирковую балерину.

И ушли от смерти снова. Вечерело. Город ник...

В темной сумеречной тени поднял клоун воротник.

И, упавши на колени, вдруг завыл в тоске звериной.

Он любил, он был мужчиной,

Он не знал, что даже розы на морозе пахнут псиной!

Бедный Пикколо-бамбино!

И, сладко замирая

От криков попугая,

Как дикая магнолия в цвету,

Вы плачете, Иветта,

Что песня не допета,

Что лето — где-то -

Унеслось в мечту!

Вас уже отравила осенняя слякоть бульварная

И я знаю, что крикнув, Вы можете спрыгнуть с ума.

Я опять опускаю письмо и тихонько целую страницы

Не сердитесь за грустный конец и за слез моих тягостный хмель

Это все Ваши злые духи. Это черные мысли как птицы

Что летят из флакона на юг, из флакона «Nuit de Noel»

Я сегодня смеюсь над собой.

Мне так хочется счастья и ласки,

Мне так хочется глупенькой сказки,

Детской сказки, наивной, смешной.

Мчится бешеный шар и летит в бесконечность,

И смешные букашки облепили его,

Бьются, вьются, жужжат и с расчетом на вечность

Исчезают, как дым, не узнав ничего.

А высоко вверху Время — старый обманщик,

Как пылинки с цветов, с них сдувает года...

Как хорошо без женщины, без фраз,

Без горьких слов и сладких поцелуев,

Без этих милых слишком честных глаз,

Которые вам лгут и вас еще ревнуют!

...

Как хорошо с приятелем вдвоем

Сидеть и пить простой шотландский виски

И, улыбаясь, вспоминать о том,

Что с этой дамой вы когда-то были близки.

... и Вы на улице — на пять минут царица -

Волочите разбитое крыло.

... и Вы на улице — на пять минут царица -

Волочите разбитое крыло.

Разве можно глазам запретить улыбнуться,

Разве стыдно, другую любя,

Подойти и пройти, лишь глазами коснуться,

Лишь глазами коснуться тебя.

Кто же выдумал все эти «надо», «не надо»?

Надо только запомнить, сберечь

И влюбленную ненависть гордого взгляда,

И пожатье презрительных плеч.