Я опять опускаю письмо и тихонько целую страницы
Не сердитесь за грустный конец и за слез моих тягостный хмель
Это все Ваши злые духи. Это черные мысли как птицы
Что летят из флакона на юг, из флакона «Nuit de Noel»
Я опять опускаю письмо и тихонько целую страницы
Не сердитесь за грустный конец и за слез моих тягостный хмель
Это все Ваши злые духи. Это черные мысли как птицы
Что летят из флакона на юг, из флакона «Nuit de Noel»
Я шёл во тьме дождливой ночи
И в старом доме, у окна,
Узнал задумчивые очи
Моей тоски. — В слезах, одна
Она смотрела в даль сырую...
Я любовался без конца,
Как будто молодость былую
Узнал в чертах её лица.
Она взглянула. Сердце сжалось,
Огонь погас — и рассвело.
Сырое утро застучалось
В её забытое стекло.
Ты успокой меня, Скажи, что это шутка,
Что ты по-прежнему, По-старому моя!
Не покидай меня! Мне бесконечно жутко,
Мне так мучительно, Так страшно без тебя!..
Но ты уйдешь, холодной и далекой,
Укутав сердце в шелк и шиншилла.
Не презирай меня! Не будь такой жестокой!
Пусть мне покажется, Что ты еще моя!..
Что такое ностальгия?
Это боль, и это крик,
и разлука с дорогими,
и со всем, к чему привык.
Ностальгия — это пламя,
не зальют его года,
это раненная память
об ушедших навсегда.
Вечерело. Пели вьюги. Хоронили Магдалину -
Цирковую балерину.
Провожали две подруги, две подруги — акробатки.
Шел и клоун. Плакал клоун, закрывал лицо перчаткой.
Он был другом Магдалины.
Только другом — не мужчиной.
Чистил ей трико бензином,
И смеялась Магдалина:
«Ну какой же ты мужчина!
Ты, мужчина, пахнешь псиной».
Бедный Пикколо-Бамбино...
На кладбище снег был чище, голубее городского...
Вот зарыли Магдалину,
Цирковую балерину.
И ушли от смерти снова. Вечерело. Город ник...
В темной сумеречной тени поднял клоун воротник.
И, упавши на колени, вдруг завыл в тоске звериной.
Он любил, он был мужчиной,
Он не знал, что даже розы на морозе пахнут псиной!
Бедный Пикколо-бамбино!
В моё детство, где дорога?
Как же мне её найти?
Как вернуть хоть ненадолго
беззаботные те дни...