Офицеры

Что, взводный, не спится на новом месте? Ну, ничего. У Вас ещё вся жизнь впереди! Привыкнете заходить к командиру только тогда, когда он Вас вызывает.

— Только видишь ли, Ваня — дивизия мне эта дорога́. В ней Егор воевал.

— Понимаю, Алексей, поэтому и не тороплю с ответом. Возвращайся в дивизию, посоветуйся с Любой, ну, а там и…

— Чего же откладывать-то? Вон она, Люба. Сидит на лавочке, как и положено офицерской жене.

— Где? [выглядывает в окно] Что ж ты мне раньше-то не сказал?! Старый хрыч! [выбегая из кабинета]

— Курить-то у тебя можно, генерал?

— Дыми, дыми.

— [взяв портсигар] Комэск... Сохранил! Молодец!... Настоящий мужик был. Как живешь, Алёша? Как Люба? Егор-то поди уже... полковник?

— Егор погиб...

— Прости Алексей. Прости. Не знал.

— Есть такая профессия, Иван, защищать свою Родину.

— Выпьем Алёша, светлая память Егору.

— Светлая память всем, кто погиб за Родину.

— Любовь Андреевна, скоро станция, умерших надо снять с поезда... [подаёт медицинские и личные документы умерших] Полковник Фёдоров, пулевое ранение головы.

— Давай.

— Сержант Мусатов, множественные ранения живота. Рядовой Кравченко, тяжёлое ранение черепа. Старший лейтенант Кравцов, гангрена нижних конечностей. Танкист, ожог третьей степени. Любовь Андреевна, документов нет... [кладёт на стол медицинские документы с прикреплённой фотографией её сына Егора и его невесты Маши]

— Да ты по-русски говори, по-русски!

— По-русски понимаю, сказать не могу!

Наш паровоз, вперед лети!

В Коммуне остановка.

Иного нет у нас пути,

В руках у нас винтовка!

— Ну здравствуй, тёзка!

— Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!

— Совсем оглушил. Зачем кричишь?

— Командный голос вырабатываю, товарищ генерал-полковник!

— Я хочу, чтобы из Вани вырос не солдафон, а человек, способный ценить прекрасное.

— Бегемота, например...

— Представь себе!

— Ну, раньше надо было отбивать.

— Ну да, отобьешь у такого. Одни красные штаны чего стоили.